11 мая, 2012 Автор Кадзухико Того
12 сентября 2009 г. в МГИМО состоялась IX Японо-российская конференция учёных и журналистов «Перспективы формирования многополярной системы в Восточной Азии», организованная Центром исследований Восточной Азии и ШОС. Ниже я хотел бы представить свой доклад с незначительными добавлениями, сделанный на заключительном заседании конференции под одноимённым названием «Перспективы российско-японских отношений».
Поступив в1968 г. в МИД Японии, я проработал там 34 года до2002 г., ровно половину из которых было отдано работе на советском/российском направлении. В течение 16 лет, с1985 г. после прихода к власти в СССР М. Горбачёва и до иркутских переговоров между В. Путиным и Ё. Мори в2001 г., я напрямую или косвенно принимал участие в разработке японской политики в отношении СССР/России. Прошло 10 лет после того, как я оставил работу в МИДе, благодарю за предоставленную мне возможность выступить на этой конференции с докладом «Перспективы японо-российских отношений».
Работая в МИДе, особенно в должности начальника отдела России (1988-1991), определяющего политику в отношении России, и начальника департамента Европы и Азии (1999-2001), я всегда разделял японо-российские отношения на три направления.
Во-первых, это проблема Северных территорий (имеются в виду южные Курильские острова. – Прим. В.К.), во-вторых, экономические отношения, занимающие центральное место в двусторонних отношениях, в-третьих, международные отношения, включая проблему безопасности. Сегодня, если посмотреть на официальном сайте МИДа Японии раздел «основные направления политики Японии в отношении России», то можно заметить, что за исключением перемещения некоторых параграфов, в основном это разделение сохранилось.
Во время работы в МИДе я считал, что необходимо одновременно развивать все три направления, и думаю, японо-советские и японо-российские отношения, главным образом так и развивались. В этой связи хотел бы высказать своё мнение в отношении того, как изменились японо-российские отношения за последние 10 лет.
Успешнее всего среди этих трёх направлений развивались экономические отношения. Символично, что тогда мы всё время обсуждали, как нам преодолеть барьер в 5 млрд. долл. по объёму торговли в товарообороте с Россией. В2007 г. этот объём торговли достиг 20 млрд. долл. Потом наступил мировой экономический кризис, но, тем не менее, похоже удаётся поддерживать объём торговли на более высоком уровне, чем раньше. В последнее время экономические отношения оживились благодаря инвестициям в Россию японских автомобильных компаний.
Кроме того, заметно развитие сотрудничества между Японией и Россией в освоении Сибири и Дальнего Востока. Предложенная в2006 г. премьер-министром Синдзо Абэ на саммите в Хайлигендамме «инициатива по укреплению японо-российского сотрудничества в регионах Дальнего Востока и Восточной Сибири» призывала к развитию широкомасштабного сотрудничества в таких областях, как энергетика, транспорт, связь, охрана окружающей среды и др.
Гуманитарная помощь Японии с российской стороны после событий 11 марта тронула японские сердца. От себя я также хочу выразить благодарность. Предложенный вице-премьером И. Сечиным план помощи Японии был ничем иным, как расширением поставок природного газа Японии из регионов Восточной Сибири и Дальнего Востока.
Далее, что касается «сотрудничества по вопросам международных отношений и проблем безопасности». В то время начали говорить об отсутствии разногласий между Японией и СССР/Россией. Наши державы начали обмен мнениями по широкому кругу вопросов, среди которых были проблема Камбоджи, когда ещё не был улажен камбоджийский вопрос, постоянно неясная проблема Северной Кореи, кризис в Персидском заливе 1990-1991 гг. Особо можно отметить стремительное расширение мер по созданию доверительных отношений, включая обмен между двумя странами в области обороны.
Тем не менее, честно говоря, я не могу оценить положительно это третье направление. Например, существует проблема сотрудничества в Азиатско-тихоокеанском регионе. Вступление России в АТЭС в1998 г. было осуществлено благодаря японской инициативе, с которой на основе договорённостей между Р. Хасимото и Б. Ельциным на «саммите по созданию доверия» (тогда назывался «встреча без галстуков») в Красноярске, выступил японский премьер-министр, предложив это президенту США Б. Клинтону. В последнее время Россия вместе с США присоединились к «Восточно-азиатскому саммиту», и какова же была в этом роль Японии? Я не слышал, чтобы она была отрицательной, но и положительного тоже ничего не слышал.
Кроме того, тот факт, что в последнее время появляются официальные заявления российской стороны, подобно речи министра иностранных дел С. Лаврова в Хабаровске в июле2010 г., не включающие Японию в список возможных партнёров в АТР, посылает поистине прохладные сигналы в сердца японцев. Я был очень удивлён, услышав подобные мнения на конференции, призванной задуматься о возможностях расширения японо-российского сотрудничества.
Думаю, всем присутствующим хорошо известно, что наибольшее осложнение двусторонних японо-российских отношений за последние 10 лет связано с провалом переговоров по Северным территориям. Причём чтобы ни происходило, это никогда не появляется на сайте МИДа Японии. На сайте есть раздел «Последние события японо-российских отношений». Там есть информация о четырёх встречах на высшем уровне после визита президента Д. Медведева на остров Кунашир, и в отношении всех этих встреч говорится о том, что стороны «согласились вести диалог в спокойной атмосфере», а главное содержание встреч заключается в том, что японская сторона выразила «сожаление в связи с поездками высокопоставленных российских чиновников на четыре острова».
Вряд ли могут возникнуть возражения в отношении того, что необходимо «вести диалог в спокойной атмосфере». Однако из этого совершенно не понятны ни смысл того, что происходит, ни основные вехи. Суть проблемы заключается в том, что остановились переговоры, которые продолжались (с переменным успехом) на протяжении 25 лет, начиная с прихода к власти М. Горбачёва весной1985 г. до осени2009 г. (не осени2010 г., а за год до этого).
Из этих 25 лет за последние 10 лет, прежде всего, на встрече В. Путина и Ё. Мори в2001 г. Япония и Россия впервые после войны, наконец, достигли общего понимания и общих рамок, но когда переговоры должны были сдвинуться с места, они были прерваны по вине японской стороны. Затем в период с 2006 по 2009 гг. у переговоров опять появился шанс, и опять он был упущен по вине японской стороны. Ситуация, которая сложилась в2010 г. имела различные, иногда даже случайные причины, но основной причиной, как я уже говорил, надо считать «провал переговоров». Я считаю, что перед японо-российскими отношениями сейчас стоит очень важный выбор, по какому пути пойти.
Первый путь – это путь «сокращения отношений». Проблема Северных территорий будет полностью заморожена. И хотя ответственность за провал переговоров в бóльшей степени лежит на японской стороне, полное замораживание переговоров приведёт к укоренению исторически сложившегося недоверия к России, что наверняка скажется на концепции национальной безопасности Японии. Россия имеет государственную границу со всеми соседними государствами за исключением Японии. Это такой порочный круг, когда недоверие одной стороны вызывает недоверие у другой. Недавний пример – учения российских ВВС у японской границы явились прохладным посланием японскому народу. Хотя продолжают существовать минимальные экономические связи, но, в конечном счёте, они «такими» и останутся.
У японо-российских отношений есть ещё один путь, – это путь «расширения отношений». Для этого, прежде всего, необходимо шире смотреть на японо-российские отношения.
В 1997 г., когда японо-российские отношения были готовы развиваться в различных направлениях, премьер-министр Хасимото положил этому начало своим выступлением в июле в Ассоциации экономических единомышленников (Кэйдзайдоюкай), в котором он предложил новую доктрину развития японо-российских отношений на основе трёх принципов: «доверие + взаимные интересы + долгосрочные перспективы». Сейчас нам необходимо создать психологическую основу для формирования таких отношений. На меня произвело большое впечатление то, что вице-премьер Сечин фактически процитировал три эти принципа, когда предложил помощь Японии после событий 11 марта.
Я думаю, что, прежде всего, в соответствии с этими принципами необходимо создавать основу двусторонних отношений между разными людьми. Необходимо укреплять сеть взаимного сотрудничества и доверия между людьми разных сфер деятельности – главами государств, чиновниками, бизнесменами, журналистами.
Наиболее важным, считаю, поиск возможности стратегического партнёрства между двумя странами. В выступлении Р. Хасимото было заявлено о том, что сейчас, когда приостановилось расширение НАТО на Восток и с Атлантики началась евразийская дипломатия, необходима демонстрация этой дипломатии, в основе которой должно быть укрепление японо-российских отношений как наиболее слабого звена четырёхугольника США – Китай – Россия – Япония.
Сейчас, когда с тех пор прошло уже 15 лет, международные отношения в АТР сильно меняются. Движущие факторы этих перемен – рост могущества Китая и американские попытки принять адекватные меры. Безусловно, для России важны отношения с Китаем и США. Я полностью согласен с тем, что в последнее время Россия демонстрировала усилия по улучшению отношений с Китаем в различных аспектах. Точно также для Японии важны отношения с США и Китаем. В отношениях с этими странами есть некоторые проблемы, требующие решения. Решив эти проблемы на основе мудрой дипломатии и сбалансированной оборонной политики безопасности, мы должны построить прочные японо-китайские и японо-американские отношения.
Однако, исходя из местоположения Японии и России в АТР, будут ли нужны прочные японо-российские отношения в стремительно меняющихся условиях, усилят ли они стратегическую позицию обоих государств? Как сказал один из участников конференции, «нужен настоящий друг, но одного друга недостаточно. Напротив, лучше всего, чтобы друзей было много». В АТР Япония и Россия смогут прилагать усилия для увеличения настоящих друзей совсем не для противостояния другим друзьям.
В таком широком понимании, можно ещё раз подумать над территориальной проблемой, – наиболее сложной проблемой современных японо-российских отношений. Считаю неуместным более углубляться в детали территориальной проблемы. Однако я возьму на себя смелость сделать по одному замечанию обеим сторонам.
Российской стороне хотел бы сказать, что при крайней позиции, такой как «нулевой вариант», невозможно найти решение сложившийся ситуации.
Японской стороне хотел бы посоветовать быть готовой принять результат поражения в переговорах. Мне самому, как участнику части проектов, тяжело признавать поражение. Однако, если на это нет смелости, то вряд ли удастся возобновить переговоры.
Перевод с японского: В.В. Кузьминков
Опубликовано в