4 февраля, 2014 
Дмитрий Тулупов Факультет международных отношений СПбГУ, эксперт РСМД
Новейшая история, пожалуй, не знает такого периода, когда бы политические связи между Москвой и Токио носили дружественный или партнерский характер. С момента окончания Второй мировой войны главным раздражающим фактором в двусторонних отношениях по-прежнему является спор вокруг южной группы Курильских островов. При этом остается неосвоенной значительная доля потенциала российско-японского сотрудничества, в структуре которого со временем появляются все новые измерения. Среди них особо выделяется арктическое направление. Какие действия предпринимает Япония в Арктике? Возможно ли использовать потенциал сотрудничества в этом регионе в качестве рычага для решения территориального спора?
Первые шаги Японии в Арктике
Из всех иностранных государств, проявляющих интерес к Арктике, Япония, пожалуй, раньше других начала демонстрировать стремление участвовать в освоении региона. Это было в 1987 г., сразу после мурманской речи М. Горбачева, в которой президент СССР предложил сделать Арктику зоной мира и сотрудничества. Япония изначально сосредоточила фокус своего внимания в регионе на перспективах использования транзитного потенциала Северного морского пути (СМП), который открывал новые возможности для оптимизации японского экспорта в европейском направлении. На практике это выразилось в активном участии двух ведущих японских организаций – Фонда Ниппон (Nippon Foundation) и Фонда исследований в области морской политики (Ocean Policy Research Foundation) – в реализации совместно с Норвегией и Россией международной программы изучения Северного морского пути (INSROP). В качестве цели данной программы было заявлено комплексное изучение перспектив использования морских трасс российской Арктики иностранными судоходными компаниями. Примечательно, что все расходы в рамках реализации INSROP взял на себя Фонд Ниппон: с июня 1993 г. по март 1999 г. было израсходовано около 13 млн долл. [1]. Опыт и практические результаты INSROP подтолкнули японские организации к запуску проекта-продолжения – JANSROP Phase II. Данный проект осуществлялся в 2002–2005 гг. и был направлен на комплексное изучение восточного сектора российской Арктики и Дальнего Востока. Его результатом стало создание географической информационной системы, в которой были сведены воедино данные о природных запасах, климате и географических параметрах обозначенного района исследований.
Формулирование арктической стратегии Японии
Япония, будучи морской державой, должна принимать самое активное участие в нормотворческом регулировании международной арктической политики, поэтому ей крайне необходимо получить статус постоянного члена Арктического совета.
В конце 2000-х годов на основании собранного в ходе реализации упомянутых выше программ массива информации японское правительство приступило к формулированию концептуальных основ политики в Арктике. Дополнительным стимулом послужила разработка арктических стратегий другими заинтересованными странами («первопроходцем» выступила Норвегия, принявшая арктическую стратегию на уровне правительства в декабре 2006 г.). 2 сентября 2010 г. в структуре Министерства иностранных дел Японии была учрежденарабочая группа по Арктике. Она занялась комплексным анализом и мониторингом происходящих в регионе изменений по целому ряду направлений: экономика, сфера безопасности, экология и международное морское право. В начале 2012 г. к разработке дипломатической стратегии в Арктике подключился Японский институт международных отношений. Он запустил исследовательский проект «Управление Арктикой и дипломатическая стратегия Японии» («Arctic Governance and Japan’s Diplomatic Strategy»), результаты которого, как ожидается, будут опубликованы в 2013 г.
Использование полярных морских маршрутов – главная точка преломления интересов Японии в регионе, которая, вероятнее всего, найдет соответствующее отражение в ее будущей арктической стратегии. По мнению известного японского эксперта по вопросам морской политики, контр-адмирала Такахиро Ишихара, Японии необходимо заранее определиться, будет ли она отстаивать принцип свободы мореплавания в Арктике наравне с США либо согласится с требованиями России и Канады об уплате сборов за проход по арктическим маршрутам. Т. Ишихара также считает, что Япония, будучи морской державой, должна принимать самое активное участие в нормотворческом регулировании международной арктической политики, поэтому ей крайне необходимо получить статус постоянного члена Арктического совета.
В последнее время в японских СМИ (в частности, в газете «Юмиури Шимбун») высказывается мнение о том, что Япония слишком затянула свое вступление в «большую арктическую игру». Между тем участие в этой игре сулит огромные преимущества для национальной экономики. Отставание Японии в этом вопросе особенно заметно на фоне дипломатических усилий внерегиональных игроков (в первую очередь, Китая) по распространению своего влияния в Арктике.
Использование «арктического рычага» в решении Курильского вопроса
Предлагаемые альтернативы должны гарантировать Японии такие стратегические преимущества, которые по своему потенциалу перевесят стремление Токио добиться распространения своего суверенитета на Южные Курилы. В качестве единого знаменателя для новых переменных, вводимых в дискурс российско-японских переговоров, целесообразно использовать российскую Арктику.
Территориальный спор вокруг южной группы Курильских островов продолжает оставаться самой болезненной проблемой российско-японских отношений. Очевидно, что без ее окончательного разрешения двустороннее сотрудничество будет по-прежнему находиться на непозволительно низком уровне. В этих условиях отечественной дипломатии следует разработать принципиально новый сценарий, реализация которого заставит Японию признать суверенитет России над всеми островами Курильской гряды, в том числе и спорными. Концепция такого сценария должна выстраиваться исходя из следующих предпосылок. Необходимо, во-первых, устранить политико-эмоциональную тональность в переговорах, на которой сознательно делает акцент японская сторона, во-вторых, перевести обсуждение Курильского вопроса в сугубо рациональную плоскость, в-третьих, расширить тематическое поле переговоров за счет предложения японской стороне новых разменных альтернатив.
Предлагаемые альтернативы должны гарантировать Японии такие стратегические преимущества, которые по своему потенциалу перевесят стремление Токио добиться распространения своего суверенитета на Южные Курилы. В качестве единого знаменателя для новых переменных, вводимых в дискурс российско-японских переговоров, целесообразно использовать российскую Арктику. Этот регион, безусловно, является долгосрочным стратегическим приоритетом японской внешней политики. Освоение его ресурсов может предоставить стране уникальные возможности по выводу экономики из депрессивного состояния, вызванного последствиями мирового финансово-экономического кризиса 2008 г. и «великого землетрясения» марта 2011 г.
В соответствии с заданными выше критериями можно предложить следующие разменные альтернативы.
1. Предоставить судоходным компаниям Японии исключительные льготные условия пользования СМП, которыми не будут обладать перевозчики никакой другой заинтересованной страны. Конкретно это может выражаться в снижении размера ставок по сборам за ледокольную и ледово-лоцманскую проводку до чисто символического уровня.
2. Организовать транспортировку по СМП около 900 т остеклованных высокорадиоактивных отходов (ВРО), скопившихся на перерабатывающем заводе в Селлафилде (Великобритания) и в Центре хранения ВРО в Роккашо (Япония). В обычном режиме этот процесс предполагается завершить только к 2018 г. [2]. Однако уже сейчас в графике поставок ВРО произошли сбои: плановый рейс в 2012 г. был отменен из-за подозрений в нарушении герметичности тары. В дальнейшем это неминуемо приведет к увеличению сроков осуществления проекта, который и так сопряжен с постоянными репутационными издержками как для японского, так и для британского правительства (речь идет о критике со стороны экологических организаций и санкциях со стороны правительств тех государств, вблизи побережья которых следуют суда с ядерными отходами на борту) [3]. Следовательно, обе страны должны быть заинтересованы в том, чтобы завершить процесс перевозки ВРО как можно скорее. В этом случае использование транзитного потенциала СМП становится особенно актуальным. Предложив новый маршрут, российская сторона (например, в лице компании «Совкомфлот») могла бы осуществить единовременный вывоз всего объема отходов и поставить точку в этом болезненном вопросе. Одновременно это могло бы послужить демонстрацией способности отечественной транспортной отрасли соблюдать высокие экологические стандарты хозяйственной деятельности в Арктике.
3. Еще одна альтернатива, не связанная с Арктикой, может быть использована в качестве резервного предложения. Она предполагает заключение между Россией и Японией соглашения о взаимопомощи, которое укрепит позиции японской стороны в сфере военной безопасности. Кроме того, оно может быть использовано Токио в качестве нового инструмента для нивелирования военно-политических рисков в Азиатско-Тихоокеанском регионе, особенно на фоне постоянной ядерной угрозы со стороны КНДР и обострения отношений с КНР из-за островов Сенкаку. Чтобы такой шаг не был воспринят как недружественный, Россия может предоставить (или подтвердить уже имеющиеся) аналогичные гарантии в сфере военной безопасности Пекину и Пхеньяну. Таким образом, будет выстроена сложная система взаимозависимости. В этой системе Россия, с одной стороны, будет выступать гарантом безопасности каждой из указанных стран, а с другой – всегда оставаться арбитром, не склоняясь ни на чью сторону окончательно и не допуская одним фактом своего присутствия эскалации напряженности между игроками.
1. Hand M. Japanese Seek New Route to Escape Piracy // Business Times, 07.01.1999.
2. Canisters of HLW Being Inspected in Preparation for Return to Japan // Nuclear Fuels. Vol. 34. № 23. 16.11.2009. P. 9.
3. UK and Japan Launch Inquiry into Contaminated Containers // Nuclear Fuels. Vol. 36. № 22. 31.10.2011.
Опубликовано в