В последние годы одним из приоритетных направлений российской внешней политики стало укрепление контактов с Китаем. Советский Союз, надеясь превратить КНР в своего стратегического союзника начиная с 1955 г. активно содействовал в создании китайской научно-экспериментальной базы по исследованию в области ядерной физики. Несколько тысяч советских специалистов помогали налаживать деятельность государственного аппарата, готовить кадры^[1], создавать научно-исследовательские центры, строить предприятия, электростанции, шахты, гидротехнические сооружения.

Расхождения между «братьями» стало увеличиваться когда, Мао Цзэдун принял решение о проведении своего «большого скачка» в экономике. В процессе его реализации китайские товарищи старались добиться высоких показателей различными способами, в том числе и отказом от «слепой веры в установленные технические нормы и правила». Понимая, что это создает серьезную угрозу выхода из строя важнейших видов оборудования советские специалисты, обслуживавшие сложную технику на ряде оборонных предприятий КНР, пытались не допускать подобного, что было расценено китайскими товарищами как попытка помешать реализации внутриэкономической политики Мао.

Советская сторона летом 1958 г. отказала Китаю в помощи при строительстве атомного подводного флота. Разгневанный Мао Цзэдун в откровенном разговоре с советским послом в Пекине П.Ф.Юдиным заявил: «Вы никогда не доверяли китайцам! Для вас русские – люди первого класса, а китайцы – это низший сорт… Если у вас есть несколько атомных бомб, то вы думаете, что можете контролировать нас»^[2]. И это было только начало.

На Лушаньском совещании (июль-август 1959 г.) в процессе подведения первых итогов «большого скачка», разразился открытый внутрипартийный конфликт между председателем Мао и министром обороны Пэн Дэхуаем, за месяц до того побывавшего в Москве. Случайно или намеренно, но когда открылись публичные прения в КПК газета «Правда» опубликовала речь Хрущева в Польше, где он открыто, критиковал, как китайские коммуны, так и самого Мао. Случайным совпадением это было сложно назвать, и Мао Цзэдун сделал логичный вывод о том, что его соратники по партии вступили в сговор с Москвой.

Накануне этих событий произошел ряд международных инцидентов инициированных КНР, которые также серьезно осложнили взаимоотношения двух стран. В первую очередь это кризис вокруг Тайваня (август-октябрь 1958 г.). Несмотря на проявленную в данном случае полную поддержку Китая, советское руководство было недовольно, тем фактом, что Мао Цзэдун предпринял серьезные международные шаги, не посоветовавшись с СССР. Подобные резкие внешнеполитические маневры могли легко втянуть Советский Союз в очередную глобальную войну.

Осознавая, тот факт, что контролировать правительство Китая становилось все трудней, в мае 1959 г. советское руководство объявило о приостановке передачи технологии изготовления атомной бомбы КНР. Китай в августе-октябре активировал приграничный конфликт с Индией. Но в этом случае Советский Союз не стал защищать Китай. Для китайского руководства это заявление стало ударом ниже пояса, «старший брат» умывал руки, фактически встав на сторону буржуазного государства. Последовавшая за тем в октябре встреча в Пекине Н.С.Хрущева с Мао Цзэдуном, прошла во взаимных обвинениях, в итоге Хрущев сократил свой визит и улетел.

В апреле 1960 г. в ряде статей в «Хунци» и «Жэньминь жибао» была раскритикована генеральная линия, выработанная на московском Совещании коммунистических и рабочих партий в 1957 г., о возможности мирного сосуществования государств с различным социальным строем. Внешнеполитическая деятельность КПСС оценивалась как «ревизионистская». Утверждалось, что усиление международной напряженности способствует победе социализма, а война лишь ускорит мировой революционный процесс^[3]. ЦК КПСС не смогло смолчать и уже 21 апреля направило всем компартиям информацию с критикой китайской позиции. Это еще больше углубило раскол между странами. С этого момента СССР, «закусивший удила», на каждом международном форуме коммунистических партий стремился всячески заклеймить идеологическую позицию КНР.

Советское руководство в отличие от КПК подкрепляло свои слова действиями. 16 июля 1960 г. Китаю была предъявлена нота о невозможности дальнейшего пребывания советских специалистов в КНР. В короткий период с были отозваны на родину почти все советские специалисты и расторгнуто 341 соглашение о сотрудничестве двух стран. Кроме того, пограничные войска СССР получили задачу — жестко пресекать нарушения государственной границы со стороны китайских граждан.Одностороннее ужесточение пограничного режима сразу обнажило еще одну неурегулированную проблему между КНР и СССР – вопрос о границе.

Поняв, что китайцы нащупали у «старшего брата» болевую точку, Мао решил использовать эту козырную карту, во взаимоотношениях с Советским Союзом для достижения своих как внутриполитических, так и внешнеполитических целей. Теперь в идеологических спорах с КПСС китайские товарищи время от времени подкрепляли их приграничными инцидентами.

Серьезно испортил отношения между странами случай, произошедший в апреле-мае 1962 г. на границе с Синяцзян-Уйгурским автономным округом КНР, по результатам которого китайские власти обвинили Советский Союз в «подрывной деятельности в пограничных районах Китая», «подстрекательстве национальных меньшинств к отделению от Китая»^[4].

Конфронтация между странами разрасталась. Обе стороны в своих заявлениях перестали стесняться в выражениях. На X пленуме ЦК КПК проходившем 24-27 сентября 1962 г. в Пекине Мао Цзэдун отметил, что «руководство страной и партией в СССР сейчас узурпировано ревизионистами»^[5]. А ситуацию с «карибским кризисом» назвал капитулянтством, охарактеризовав политику Москвы как «новый Мюнхен».

Бурю негодования вызвал и Московский договор заключенный 5 августа 1963 г. между СССР, США и Великобританией о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой. Пекин, находившийся на завершающей стадии работ над атомным оружием, расценил данный договор как предательство. В адрес СССР со страниц китайских газет обрушился шквал обвинений. Летом 1963 г. только «Жэньминь жибао» опубликовало около 500 антисоветских материалов^[6]. Именно тогда стремясь обосновать политические разногласия с Советским Союзом в публикациях китайских СМИ стали появляться высказывания о неравноправности Айгуньского, Пекинского и Илийского договоров «навязанных» Китаю царской Россией.27 сентября 1963 г. МИД КНР направил ноту советскому правительству, где впервые поднял вопрос о неравноправных договорах на официальном уровне ^[7].

Стремясь сгладить противоречия, советская сторона, выразила готовность при соблюдении необходимых условий разрешать китайским гражданам хозяйственную деятельность на советских островах, а также лов рыбы в некоторых районах пограничных рек Амур и Уссури^[8]. Надеясь, что этот шаг навстречу будет достойно оценен китайскими товарищами, в конце октября  советская сторона направила КПК письмо, с предложением прекратить открытую полемику. Одновременно в СССР средствам массовой информации было запрещено давать критические материалы о Китае и китайском руководстве.

19 ноября МИД КНР выступило с нотой, в которой говорилось, что «на всем протяжении китайско-советской границы имеется очень много проблем, требующих обсуждения»^[9]. В ответной ноте МИД СССР от 21 ноября постарался дипломатично объяснить, что еще в первые годы после Октябрьской революции страна Советов аннулировала все неравноправные договоры, навязанные Китаю царской Россией и стала строить отношения с Китаем на основе полного равенства и взаимного уважения суверенитета^[10]. 29 ноября 1963 г. ЦК КПСС направило письмо с предложением увеличить экспорт в Китай советских товаров, и договорится о более тесном техническом сотрудничестве. Важным было предложение об организации консультаций по пограничному вопросу. Однако советская сторона, одной рукой предлагая нормализацию, другой обостряла конфронтацию. Так на пленуме ЦК КПСС, проходившем 10-15 февраля 1964 г. секретарь ЦК М.А.Суслов выступил с обвинениями в адрес Пекина в империалистических устремлениях, скрываемых за его политикой помощи народам, борющимся против колониализма.

Учитывая, что пограничный вопрос использовался Китаем исключительно с целью оказания давления на СССР в их идеологическом противостоянии становиться ясным почему советско-китайские переговоры, начатые 25 февраля 1964 г. в Пекине быстро зашли в тупик. При этом пока договаривающиеся стороны пытались найти компромисс, в ЦК КПК шло подробное обсуждение вопроса о необходимости ускорить подготовку к войне, чтобы противостоять возможной агрессии противника^[11].

Срыв переговоров привел к тому, что и советское руководство стало открыто заявлять о возможности военного решения проблемы. Так, в 1964 г. в ходе встречи с японскими депутатами Никита Сергеевич, касаясь конфликтной ситуации с Китаем заметил — «…если нам войну навяжут, мы будем сражаться всеми своими силами и всеми средствами. А средствами войны мы располагаем достаточно мощными…. И если агрессоры развяжут войну, то они в ней погибнут…»^[12].

Пытаясь с одной стороны снизить накал споров, а с другой заручится поддержкой иностранных компартий 10 сентября 1964 г. Мао Цзэдун на встрече в Пекине с руководством французской технической выставки отметил «…Я ведь не говорил, что более 2 млн. кв.км. непременно нужно возвратить Китаю. Я только сказал, что было такое дело. Это были неравноправные договоры, принятие которых было навязано Китаю…».

Свою задачу Мао выполнил, «напряженное состояние» стало фактом. С начала 1964 г. в приграничных районах с китайской стороны приступили к созданию «кадровых отрядов» народного ополчения, которые привлекались к охране границы, а также использовались для поддержания «чрезвычайного положения» в прилегающих к границе населенных пунктах^[13]. Подготовку вела и НОАК. В сентябре 1964 г. генеральный штаб народно-освободительной армии Китая приступил работам по проведению рекогносцировки местности в Северном, Северо-Восточном и Западном Китае на направлении главных ударов наносившихся в период наступления Советской Армии в ходе войны с Японией в 1945 г.

Вступление 16 октября 1964 г. КНР в клуб ядерных держав еще больше укрепило китайское руководство в своих намерениях. Дальнейшему ухудшению китайско-советских отношений способствовало и участие СССР в урегулировании военного конфликта между Индией и Пакистаном разразившемся в начале апреля 1965 г. В противовес Советскому Союзу Пекин четко обозначил свою позицию, выступив на стороне Пакистана, потребовав от Индии ликвидировать укрепления на границе.

Окончательный разрыв с Советским Союзом произошел в марте 1966 г. когда ЦК КПК официально заявил о своем отказе направить делегацию на очередной XXIII съезд КПСС. Поясняя свое решение министр иностранных дел Чэнь И в интервью с западными корреспондентами в мае 1966 г. отметил: «СССР относится  к числу «опасных друзей», без которых Китай «чувствует себя в большей безопасности»^[14].

В этих условиях демонстративные нарушения границы стали принимать военный характер. Китайские пограничники и отряды хунвэйбинов таранили советские сторожевые суда, пытались захватить патрули, устраивали драки с советскими пограничниками. Особенно ожесточенные схватки проходили на реке Уссури в районе о. Киркинский и о. Большой. Китайское руководство сознательно шло на обострение ситуации о чем, не скрывая, заявляло с самых высоких трибун. Так, в марте 1967 г. премьер госсовета КНР Чжоу Эньлай выступая перед представителями буржуазно-демократических партий заявил, что «война пограничная между Китаем и СССР начнется раньше, чем война с США»^[15].

Готовясь к «пограничной войне» КНР наращивала военную группировку на границе с Советским Союзом. В свою очередь и СССР с лета 1967 г. приступил к передислокации войск из центральных округов на Дальний Восток и в Забайкалье, в первую очередь – танковых и мотострелковых соединений.

В ночь на 2 марта 1969 г. подразделения китайской армии, нарушили границу и заняли на р. Уссури о. Даманский. Боевые действия шли с переменным успехом, то прекращаясь, то возобновляясь вновь вплоть до 15 марта. И закончились лишь после того как Л.И.Брежнев дал согласие на использование четырех дивизионов ракетных установок залпового огня «Град». После десятиминутной обработки острова ракетами китайцы отошли ^[16].

По следам этих событий, в Нью-Йорке состоялась конференция по вопросам американо-китайских отношений, на которой была высказана мысль о необходимости пересмотра политики по отношению к Пекину. Стремясь укрепить «правильное» решение американских товарищей, Линь Бяо на IX съезде ЦК КПК, проходившем с 1 по 24 апреля, объявил большинство социалистических стран «ревизионистскими» или «социал-империалистическими»^[17]. Практически следом за этим госсекретарь США Уильям Роджерс заявил в том, что США готовы прямо сейчас, без каких-либо предварительных условий, признать существование двух китайских режимов – пекинского и тайбэйского.

Руководство СССР видя, что прямого разговора с китайским правительством не выходит, попытались достичь цели при посредстве США, политика которых по отношению к Китаю становилась более гибкой. 18 августа Давыдов второй секретарь советского посольства в Вашингтоне спросил чиновника Госдепартамента, какой будет реакция США, если СССР нанесет удар по ядерным объектам Китая^[18]. Американские дипломаты получили указание предупредить Советский Союз, что в случае такой войны США не останутся безразличными^[19].

Разговоры о возможном нанесении упреждающих ударов, позволили снизить накал страстей. Однако, переговоры между СССР и КНР начатые 20 октября 1969 г. быстро зашли в тупик. Патовая ситуация во взаимоотношениях двух стран позволила США выступить в необычной для себя роли миротворца. Официальное начало развитию американо-китайского диалога положила тайная встреча в июле 1971 г. в Пекине помощника президента США по вопросам национальной безопасности Г. Киссинджера  с премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем в ходе которой, он сделал намек на возможность развития некоторых форм сотрудничества двух стран в сфере безопасности. Более того, он пообещал информировать Пекин обо всех договоренностях США с СССР, которые, так или иначе, затрагивали интересы Китая. Во внешнеполитической сфере КНР была обещана помощь в восстановлении ее членства в ООН.

Определенных успехов во внешней политике добился и Советский Союз, подписав 30 сентября 1971 г. в Вашингтоне Соглашение о мерах по усовершенствованию линии прямой связи СССР — США и Соглашение о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны между СССР и США.

Тем не менее, визит Р.Никсона в Пекин в феврале 1972 г. в Кремле восприняли как поражение, как неудачу. В итоге переговоров между США и КНР, было подписано Шанхайское коммюнике, в котором отмечалось, что — «все китайцы по обе стороны Тайваньского пролива считают, что существует только один Китай, и Тайвань является частью Китая…»^[20].

Столь быстрый разворот во внешней политике КНР заставил советское руководство в спешном порядке организовать свою встречу с американским президентом Р. Никсоном. 22 мая в Москве в ходе такой встречи были подписаны документы, ставшие результатом компромиссов, достигнутых в рамках переговоров по ограничению стратегических вооружений: Договор об ограничении систем противоракетной обороны и Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений, а также подписан важный документ «Основы взаимоотношений между СССР и США».

Таким образом, к1972 г. несмотря на то, что между КНР и СССР так и не был заключен устраивающий все стороны договор, угроза военного конфликта между двумя странами была практически исключена, что стало возможным во многом благодаря позиции, которую заняли в этом вопросе США. Каждая из трех сторон в конечном итоге оказалась в выигрыше. Советский Союз добился от США признания коммунистической империи в Восточной Европе и спокойствия за свои Дальневосточные рубежи. Китай получил статус великой державы, заняв место в совете безопасности ООН, и дипломатическое признание со стороны ряда западных стран и даже Японии. США приобрели возможность оказания влияния на Китай и СССР, за счет неурегулированных советско-китайских противоречий, и восстановили пошатнувшуюся в результате сопротивления Вьетнама американскую мощь.

Related posts:

Самохин А. В. — Территориальные проблемы в Азиатско-Тихоокеанском регионе и позиция России В. Н. Тимошенко — Территориальные споры с участием Китая и позиция США Перспективная борьба с новым злом О.Ю. Стрелова