4 февраля, 2014 
(«The Diplomat», Япония) 03/02/201403:03
В 2014 году Арктический регион оказался в центре международной политики, заняв одно из главных мест в программах энергетической безопасности большинства восточноазиатских стран, в том числе Китая и Японии. В последнее время Япония начала постепенно наращивать усилия по укреплению своих позиций в этом регионе. Недавно эти усилия получили дополнительное ускорение в связи с тем, что Япония нашла нового друга, обладающего весомым авторитетом на арктической шахматной доске. И этим игроком является Россия. Успех восстановления отношений между Россией и Японией может стать тем самым фактором, который способен изменить ход игры для обеих стран.
В сентябре 2012 года уровень арктических льдов достиг своего исторического минимума. Это событие вызвало массу опасений, связанных с изменениями климата, а также превратило регион в энергетическую горячую точку. Считается, что в Арктическом регионе расположено около 30% мировых неразведанных запасов природного газа и около 13% неразведанных запасов нефти. Кроме того, Северный морской путь через Арктику может стать альтернативным маршрутом для перевозки энергоресурсов, предоставив импортерам и экспортерам хорошую возможность уменьшить свою зависимость от таких нестабильных морских путей, как Ормузский и Малаккский проливы.
Неудивительно, что граничащие с Арктикой государства и восточноазиатские страны зациклились на геополитических преимуществах этого региона. В мае 2013 года Япония, Китай и Южная Корея были приняты в качестве постоянных наблюдателей в Арктический совет, что позволило им принимать участие в его заседаниях и выдвигать свои собственные стратегии развития Арктики. Из этих трех государств Китай стал самым активным игроком, продвигающим целую серию экономических, политических и научных инициатив.
Считается, что Япония присоединилась к арктической гонке сравнительно поздно. Несмотря на то, что начало ее деятельности в регионе приходится на начало 20 века, Япония приняла полноценную стратегию по Арктике совсем недавно. Тот факт, что у Японии могут быть собственные интересы в Арктике, никого не удивляет, учитывая нехватку собственных природных ресурсов и ее зависимость от импорта энергоресурсов, который обеспечивает около 84% ее энергетических потребностей. В настоящее время Япония является третьим в мире потребителем и импортером нефти и крупнейшим в мире импортером сжиженного природного газа. После аварии на атомной станции в Фукусиме в 2011 году степень зависимости Японии от импорта энергоресурсов еще больше выросла. Таким образом, Токио просто не может проигнорировать гигантские запасы энергоресурсов Арктики. Более того, имея в своем распоряжении один из крупнейших торговых флотов в мире, Япония может извлечь огромную выгоду из Северного морского пути, который позволяет сократить время пути от Гамбурга до Йокогамы приблизительно на 40%, а расход топлива — на 20%, по сравнению с маршрутом, пролегающим через Суэцкий канал.
Прикладывая все усилия к тому, чтобы не поставить под угрозу суверенный режим Арктики, Япония постаралась расширить свое присутствие в этом регионе. К примеру, она регулярно проводит двусторонние переговоры с государствами, граничащими с Арктикой, в частности с Россией. Отношения Японии и России достигли низшей точки в ноябре 2010 года, когда президент России Дмитрий Медведев посетил спорный остров Кунашир, однако позже, после переизбрания Владимира Путина, в них наметилась оттепель. У обоих государств есть причины испытывать беспокойство в связи со стремительным подъемом Китая, поэтому они предпочли предусмотреть меры на случай непредвиденных обстоятельств. Когда в 2012 году ледокол «Снежный дракон» готовился стать первым китайским судном, совершившим плавание по Северному морскому пути, Москва решительно выступала за то, чтобы именно Япония получила статус наблюдателя при Арктическом совете, игнорируя кандидатуру Китая. Более того, в мае 2013 года японская энергетическая компания Inpex Corporation заключила с российским нефтяным гигантом «Роснефть» договор о совместной разработке двух нефтяных месторождений, принадлежащих России. В том же году Москва решительно поддержала Токио в его борьбе за звание столицы Олимпийских игр 2020 года.
Япония и Россия извлекли массу пользы из регулярных встреч на высшем уровне, во время которых премьер-министр Японии Синдзо Абэ обсуждал с Путиным самые разные вопросы — это в том числе касается визита Абэ в Москву в апреле 2013 года, ставшего первым визитом японского премьер-министра за последние 10 лет. В прошлом году Япония и Россия провели первую в истории двух стран встречу в формате «2+2», на которой министры иностранных дел и министры обороны обсудили вопросы, связанные с сотрудничеством в области безопасности. Несмотря на то, что эта встреча не попала в заголовки газет, она стала весьма значительным событием, если учесть то, что Япония проводила подобные встречи только с США и Австралией. А для России эта встреча стала первым совещанием формата «2+2» с азиатской страной.
Никто не станет спорить с тем, что Японию и Россию вряд ли можно назвать естественными партнерами в области безопасности. Такие вопросы, как статус Курильских островов, японско-американской альянс по обеспечению безопасности, а также войны в 1904-1905 и в 1941-1945 годах, представляют собой серьезную угрозу для установления партнерских отношений между двумя странами. Тем не менее, оба государства, очевидно, готовы к сотрудничеству, хорошо понимая масштабы потенциальной выгоды, которую они могут извлечь из дружеских отношений.
Но какую выгоду смогут извлечь Япония и Россия из сотрудничества на самом деле? Налаживая отношения с Россией, Япония стремится воспользоваться потенциалом Арктики и обрести поддержку в противостоянии напористой политике Китая. Сотрудничество с Россией является отличной возможностью для Японии укрепить связи с самым влиятельным игроком в Арктике и заслужить авторитет в Арктическом совете. Оно также позволит японским энергетическим и морским транспортным компаниям, а также научным институтам получить доступ в Арктику. Это в свою очередь позволит Токио расширить список поставщиков энергоресурсов и маршрутов перевозок. Японские порты получат преимущества перед своими конкурентами, такими как Сингапур, Шанхай и Гонконг. Наконец, совместная работа с российскими моряками и рабочими инфраструктур, имеющими опыт эксплуатации оборудования в суровых погодных условиях, может оказаться крайне полезной для японских компаний.
Россия также извлечет огромную выгоду из укрепления отношений с Японией. Поскольку ее стратегические интересы переместились из Европы в Азию, Россия чувствует необходимость обезопасить себя на случай непредвиденных обстоятельств в отношениях с Китаем и наладить тесные партнерские отношения с другими государствами Азии. Хотя Пекин остается важнейшим торговым партнером России в Восточной Азии, Москва все еще рассчитывает расширить список восточноазиатских покупателей ее энергоресурсов. Хотя Пекину удалось создать довольно обширную сеть поставщиков энергоресурсов на Ближнем Востоке, в Африке, Средней Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе, Россия построила чрезвычайно мощную инфраструктуру, которая обслуживает только Китай. Для России это является довольно серьезным стимулом к расширению клиентской базы и включению в нее других государств Восточной Азии.
Более того, несмотря на зависимость российской экономики от экспорта энергоресурсов, Россия отстает от своих главных конкурентов в сфере технологий, которые необходимы для ведения деятельности в Арктическом регионе. Японские ноу-хау в области добычи энергии и морских операций могут оказаться чрезвычайно полезными для российских компаний.
В последнее время внимание многих наблюдателей приковано к трениям в отношениях между Китаем и Японией, а также между Китаем и Россией, тогда как укрепление связей между Японией и Россией остается вне поля видимости. Если Москве и Токио удастся преодолеть довольно значительные препятствия на пути к диалогу, они смогут извлечь для себя выгоду не только в Арктике, но и в Восточной Азии, и, возможно, снова склонить баланс сил в свою пользу.
Стратос Пурзитакис получил степень магистра в области международной государственной политики в Осакском университете, и в настоящее время он является экспертом по Азиатско-Тихоокеанскому региону, специализирующимся на вопросах энергетической безопасности.
Опубликовано в