Самохин А. В. к.и.н., профессор кафедры государственно-правовых дисциплин С.-Петербургского института внешнеэкономических связей, экономики и права, ведущий эксперт Центра изучения международных отношений АТР

В связи с очередным обострением ситуации на Корейском полуострове, в научной среде обсуждаются перспективы военного конфликта США, Корейской республики (РК) и КНДР. На прошедшем 10 апреля межрегиональном Круглом столе «Россия и страны Дальневосточного региона: история, культура, политика», в котором приняли участие и сотрудники нашего центра, этот вопрос тоже вызвал оживленную дискуссию. Большинство прозвучавших мнений сводилось к тому, что перспективы победы КНДР в военном конфликте не велики, а некоторые участники встречи выразили сомнения в том, что такой конфликт возможен в принципе.

Занимаясь довольно давно вопросами военно-политического противостояния, я не могу разделить оптимизма моих коллег. На мой взгляд, проблема в большинстве случаев рассматривается довольно узко и преимущественно с точки зрения возможности применения в случае конфликта атомного оружия [20]. Однако, как мне представляется, применение этого вида оружия со стороны КНДР, не несет в себе реальную военную составляющую, а является для Ким Чен Ына скорее элементом сдерживания.

Именно действия США и их союзников в регионе, и вызвали обострение обстановки на корейском полуострове. Отказ Белого дома от поставок топлива в КНДР вызвал новый виток ядерной программы Ким Чен Ына. Проведенные совместные учения США и армии КР, в апреле этого года привели к обострению и без того не простой обстановки на полуострове [22]. Заметим опять-таки не КНДР, а США и их союзники начали учения вблизи северокорейских границ.

В данной статье я попытаюсь выяснить перспективность возможной войны.

Момент перехода от подготовки к непосредственно военным действиям имеет весьма тонкую грань и определить когда военно-политическое противоборство перейдет в открытый конфликт вряд ли возможно [9, с. 28 – 32]. Но ситуация на Корейском полуострове сейчас очень напоминает ситуацию весны – лета 1950 г.

Тогда обе страны, разделенные 38-й параллелью, стремились к объединению страны военным путем. При этом за их спинами стояли две сверхдержавы – СССР и США и каждая из них имела собственный интерес. Соединенные Штаты стремились после образования КНР сохранить сухопутный плацдарм на континенте, а Советский Союз связать региональным конфликтом своего основного противника и выиграть время для модернизации советского военного потенциала [17, с. 155 – 196].

При этом вопрос о том кто и как начал войну до сих пор не решен окончательно. Если в советское время отечественная историография однозначно считала инициатором военных действий южнокорейский режим, то в постсоветский период в российской историографии утвердился противоположный вариант, согласно которого северокорейские войска первые начали боевые действия [4, 5, 10, 14, 16, 23].

Основой новой версии о КНДР, как инициаторе войны, стала работа             А. В. Торкунова, базирующаяся на документах Архива Президента РФ [24]. Однако знакомство с документами архива для исследователя имеет один интересный момент. Дело в том, что они выдаются не всем массивом, а отдельными листами. Кроме того, после передачи документов фонда                 И. В. Сталина и Особых папок Политбюро из Архива Президента в Архив социально-политической истории мне ответили, что все дела с 334 по 348 фонда И. В. Сталина и 829 и 830 фонда Политбюро, на которые в основном ссылается А. В. Торкунов, переведены на секретное хранение.

Открытые на данный момент для изучения историков документы не позволяют сделать вывод об однозначной виновности в начале войны руководства КНДР. Находящийся в Центральном архиве Министерства обороны РФ доклад посла СССР в КНДР Т. Ф. Штыкова замести­телю начальника Генерального штаба Советской Армии от 26 июня 1950 г. о подготовке и ходе военных действий корейской Народной армии также оставляет сомнения в однозначном ответе на этот вопрос. С одной стороны, в докладе отмечается, что сосредоточение Корейской Народной армии (КНА) в район 38-й параллели закончилось к  23 июня, «как предусматривалось планом Генштаба и агентура противника, вероятно, передислокацию войск обнаружила, но план и сроки начала действия войск удалось сохранить в секрете». С другой, сообщается, что в «войсках был зачитан политический приказ министра обороны, в котором указывалось, что южнокорейская армия спровоцировала военное нападение — нарушив 38-ю параллель» [2]. Однако и здесь возникают определенные сомнения, поскольку фонд засекречен, и исследователи могут ознакомиться лишь с отдельными документами. С другой стороны существует достаточно большой массив документов в которых в  развязывании войны обвиняется южнокорейский режим Ли Сын Мана [7, 18].

Войне 1950 – 1953 гг. предшествовали многочисленные приграничные вооруженные конфликты, провоцируемые, прежде всего южнокорейской стороной. Так только в 1949 г. её воинские части, а также полицейские подразделения совершили 2617 вооруженных вторжений за 38-ю параллель, 71 раз пересекли воздушные границы, 42 раза вторглись в территориальные воды КНДР [13, с. 108; 16, с. 28]. То есть в среднем по 7 вторжений в день.

Кроме того, бесспорно огромную роль в организации провокаций сыграли США. Достаточно отметить, что глава американских военных советников в КР генерал В. Робертс в январе 1950 г. на одном из совещаний южнокорейского правительства заявил, что нападение на КНДР полностью подготовлено и необходимо только сделать так, чтобы общественное мнение было готово поверить в то, что войну начал Ким Ир Сен [31, р. 96].

Впоследствии, в 1951 г., американскому правительству пришлось даже прибегнуть к грубой фальсификации документов, якобы разоблачающих Северную Корею как агрессора, что не было бы необходимо, если бы в США имелись бесспорные доказательства её начала со стороны КНДР [1].

Таким образом, современная источниковая база не позволяет однозначно ответить на вопрос, какая сторона выступала агрессором.

Здесь хочется отметить, что поскольку современные средства пропаганды значительно превосходят по своим возможностям  аналогичные средства середины прошлого века, то можно утверждать, что при желании со стороны США и РК организовать casus belli не представляет большого труда.  Тем более что конфликты на границе обеих Корей не прекращаются до сих пор. При этом в каждом отдельном случае стороны обвиняют друг друга [8].

Что же касается чисто военного аспекта проблемы, то можно утверждать, что и в области способов и средств ведения боевых действий исторические различия на самом деле не такие уж и разительные.

Современные военные теории непонятно почему отводят, на мой взгляд, неоправданно большую роль авиации, высокоточному оружию и другим современным средствам ведения войны [21, с. 23 – 25]. Но войны второй половины прошлого и начала нынешнего века показали не очень высокую эффективность этих средств. В тоже время, военные действия в Ираке показали относительно низкую боеспособность американской пехоты [12, с. 128 – 172; 25, с. 159 – 183].

Кроме того, опыт прошедших войн так же показывает чрезвычайно низкую стойкость американских военнослужащих и высокую восприимчивость личного состава к боевым потерям. Очевидно, именно это и заставляло американских генералов вести боевые действия с постоянной оглядкой на свою технику [11, с. 149 – 177; 29]. Вообще солдат-наемник всегда уступал солдату, защищающую свою Родину за идею, а именно такие солдаты служат в Корейской Народной армии (КНА) [27].

В тоже время, современная военная инфраструктура КНДР позволяет утверждать, что в случае нападения у страны есть шанс отразить агрессию и затянуть войну, что потребует участия сухопутных сил противника. Военная промышленность Северной Кореи обеспечивает себя полностью.  В КНДР имеется, по неполным данным: 17 заводов по производству огнестрельного оружия и артиллерии, 35 заводов по производству боеприпасов, 5 заводов по производству танков и бронемашин, 8 авиазаводов, 5 заводов по производству военных судов, 5 заводов по производству управляемых ракет, 5 заводов по производству средств связи, 8 заводов химического и биологического оружия. Помимо этого, многие гражданские заводы могут быть с минимальными затратами переоборудованы для производства продукции военного назначения. Свыше 180 оборонных предприятий построено под землёй в горных районах. Кроме того, абсолютно не известен стратегический запас государства, его величина и номенклатура [15, с. 195].

КНА все послевоенные годы готовилась именно к войне с США и их союзниками. А в прошедшей войне американцы сделали ставку на авиацию. Это привело к тому, что северокорейцы уделяли огромное внимание строительству подземных сооружений. Причем, не только для укрытия личного состава и техники на передовой, а именно с целью обеспечения всех вооруженных сил и военной промышленности необходимыми объемами подземных помещений, в т.ч. и в глубоком тылу [4, с. 574 – 619].

В открытой печати указывалось, что, по оценкам иностранных специалистов, в КНДР построено от 8 до 12 тыс. подземных бункеров, а также 527 км подземных туннелей. Глубина многих укрытий для личного состава составляет 40 – 70 м, глубина залегания командных центров – 300 м! Все военные предприятия, танковые, ракетные и артиллерийские части, авиация, флот, наземный транспорт имеют не только основные защитные сооружения, но и запасные. При этом уже в 2000-х гг., помимо настоящих подземных сооружений, входов и выходов, стали возводиться в большом количестве и ложные, причем все это на местности, которая и так не способствует эффективной разведке. Таким образом, большую часть времени сухопутные силы КНА просто могут находиться на достаточной глубине, вообще не появляясь в зоне действия разведки и оружия противника. При этом существует возможность даже маневра силами по подземным коммуникациям. Кроме того не менее 200 подземных тоннелей ведут на территорию Южной Кореи. Как предполагают американские эксперты, они могут быть использованы для переброски частей северокорейского спецназа [30, 32].

Современные средства борьбы с воздушными целями, причем достаточно устаревшие, показали себя на высоте в ходе последних войн в Югославии, Ираке и Афганистане [3, 28]. Это позволяет говорить об уязвимости современных летательных аппаратов. Кроме того, горный рельеф местности хорошо освоен корейскими солдатами и, как утверждают специалисты, использование новейших средств навигации в этих условиях будет существенно затруднено. Очевидно, что опыт прошедшей войны, в конце концов, заставил военное руководство КНДР уделить более пристальное внимание развитию ствольной артиллерии.  Её количество в войсках Северной Кореи вдвое выше, чем у южан. Правда, авиация КНА имеет на вооружении в основном устаревшие самолеты советского и китайского производства, но, как показала Корейская война 1950 – 1953 гг., успех боевых действий в воздухе зависит не только от качества машин, но и от умения использовать условия боя и факторов личной выучки [32].

КНА является четвертой армией мира по численности. Она имеет в своём составе более 1,1 млн. чел., более 4-х тыс. танков, 1300 самолетов. Противостоящая ей группировка южнокорейских и американских войск насчитывает чуть более 600 тыс. солдат и офицеров, примерно 2,5 тыс. танков и 1185 самолетов [26]. Конечно, в техническом отношении КНА отстает от своих противников, однако это не может служить основанием для утверждения о её низкой боеспособности. И если с высказываниями аналитиков о том, что затяжная война бесперспективна для КНДР, можно согласиться, то скоротечная война вполне осуществима. Наличие же собственного ядерного оружия только создает определенные условия того, что противник просто не решиться на применение первым атомной атаки.

И еще. Если американская и южнокорейская армия это армия наемников, то бойцы КНА представляют собой солдат сражающихся за идею и поэтому они имеют более высокий боевой дух. Кроме того, срок службы в различных войсках колеблется от 5 до 12 лет, что позволяет иметь достаточно подготовленный практически профессиональную армию и боеготовый резерв. Только Рабоче-крестьянская и Молодёжная красная гвардии, по разным оценкам, насчитывают 4 – 5 млн. чел. Все это представляет довольно грозную силу [26].

Еще хочется отметить, что фактически своими действиями администрация США загоняет КНДР в угол и это может вызвать ответную реакцию. Тем более, как показывают последние события, поводов для провокации более чем достаточно [6].

В такой ситуации действия КНДР будут в любом случае рассматриваться как агрессия, но это значит, что наступление на Юг будет единственно возможным вариантом развития событий. А в том, что КНА разгромит армию южной Кореи и американский контингент можно, в общем, не сомневаться. Смею утверждать, что в современной войне это произойдет быстрее, чем в предыдущей. И если для выхода к Пусану в 1950 г. КНА потребовалось 26 дней, то  в нынешних условиях минимум вдвое меньше [4, с. 56 – 85].  Таким образом, Юг полуострова предоставит возможность КНА не только получить необходимые ресурсы, но и пополнить армию за счет южан и получить фактически 45 млн. заложников. Решаться ли США в этом случае подвергать бомбардировке мирное население Юга (а население Севера уйдет под землю) без ущерба для своего имиджа – большой вопрос. Это возможно только в том случае, если на полуострове не останется плацдарма для ведения боевых действий со стороны корейско-американских сил наподобие Пусанского, как это было в 1950 г.

Теперь, что касается участия армии Соединенных Штатов в возможной войне и позиции в этом случае КНР. Здесь мне представляется возможным следующие варианты.

Первый. США вступает в войну, но без применения ядерного оружия, поскольку КНР (а возможно и Россия) не позволят его использование и, очевидно, последует жесткое предупреждение. Значит, американцы будут вынуждены воевать обычными средствами, т.е. фактически опять использовать преимущественно авиацию. Участие японских военнослужащих мне представляется сомнительным, поскольку это противоречит букве японской конституции и, несомненно, вызовет негативную реакцию даже со стороны южнокорейцев, болезненно воспринимающих японскую оккупацию. Примут ли в этом случае участие в войне союзники США по НАТО, является тоже большим вопросом. Таким образом, если американцы смогут выдержать такие условия ведения войны, то КНР, скорее всего, не поддержит открыто Север.

Второй вариант. США решаются на открытую интервенцию и высаживают войска в Корее. Вот здесь ситуация, на мой взгляд, будет подобной 1950 г. Китайцы ни за что не допустят создание американского плацдарма на своей границе и непременно вмешаются в конфликт, а это чревато уже войной глобальной. Пойдет ли США на такой шаг — не известно.

Однако начать полномасштабные боевые действия американо-южнокорейские военные не решаться, поскольку не уверены в победе.

Во-первых, потому что не смогут защитить важнейшие части инфраструктуры Южной Кореи от артиллерийских налетов.

Во-вторых, многие северокорейские объекты военно-политического руководства находятся глубоко под землей, что делает их труднодоступными для атаки, и, следовательно, ограничивает эффективность боевых действий основанных на проведении воздушных операций.

В-третьих, горный рельеф местности усложнит нападение на Север. В результате чего боевое обеспечение наступающих войск встретит практически непреодолимые трудности.

В-четвертых, вооруженные силы Северной Кореи, с общей численностью более миллиона, представляют серьезную силу сопротивления. Кроме того, американские военные отмечают более высокие морально-боевые качества солдата КНА, чем американского и южнокорейского.

В-пятых, арсенал Северной Кореи современного оружия, в т.ч. и ядерного, по оценкам, гораздо более мощный, чем в Ираке.

В связи с этими соображениями, полномасштабный упреждающий удар, чтобы свергнуть северокорейский режим, по мнению Вашингтона, Сеула и Токио, не приемлем.

Более вероятным мог стать вариант ограниченных воздушных ударов по северокорейским объектам. Но и он страдает двумя недостатками. Во-первых, с практической точки зрения было бы трудно провести в полной мере эффективный первый удар, учитывая неизвестность и множественность целей. Во-вторых, ограниченный упреждающий удар рискует спровоцировать северокорейское атомное возмездие, поскольку Пхеньян будет рассматривать любое нападение на свои стратегические силы как первый этап в более широкой кампании по уничтожению режима [32].

Таким образом, если провокации со стороны Юга вызовут ответную реакцию северокорейского режима, то наступление и захват территории всего полуострова является практически единственным разумным шагом для КНА. Но возможность превращения корейского конфликта в полномасштабную войну при этом очень велика и это прекрасно понимает руководство КНДР.  Стремление к мирному решению вопроса было всегда основой политики Северной Кореи. И уже в ходе завершения нынешнего этапа напряженности 29 мая 2013 г. руководство КНДР заявило о желании заключить полноценный мирный договор с Республикой Корея, который заменил бы подписанное в 1953 г. соглашение о перемирии.

Северокорейская газета «Нодон синмун» подчеркивает, что будь такой документ заключен ранее, нынешнего кризиса могло и не быть. В то же время, отмечает издание, Соединенным Штатам выгодно именно перемирие, позволяющее «удушить КНДР силой». По словам журналистов, проведенные ранее Вашингтоном и Сеулом учения «Молодой орел» вынудили Пхеньян пойти на соответствующие меры [19].

Таким образом, изложенные факты позволяют сделать весьма определенный вывод. КНА представляет собой весьма грозную военную силу в АТР особенно теперь, в связи с успешными испытаниями ядерного оружия и средств его доставки. Однако КНДР стремиться к миру и никогда не начнет войну. Но это не значит, что её не смогут спровоцировать и в случае такого развития событий захват южной части полуострова представляется мне весьма вероятным. Фактически на современном этапе, как конфронтация, так и стабилизация военно-политической ситуации зависит, прежде всего, от США и проамериканского южнокорейского режима.

Источники и литература

1. Архив внешней политики РФ. Ф. 0102. Оп. 11. П. 14. Л. 79 – 123.
2. Центральный архив Министерства обороны РФ. Коллекция документов. Д. 12. Л. 9 – 14.
3. Валецкий О. Опыт «воздушной» войны НАТО 1999 года против Югославии // Война и мир. 23 марта 2009.
4. Война в Корее 1950 – 1953. – СПб.: ООО «Издательство Полигон», 2003. – 923 с.
5. Война в Корее 1950–1953 гг.: Взгляд через 50 лет. Материалы международной научно-теоретической конференции. Москва, 23 июня  2000 г. — М.: Первое марта, 2001. — 347 с.
6. Войска Южной Кореи ночью подняли по тревоге // РБК. 27 марта 2013.
7. Империалисты США развязали войну в Корее. –  Пхеньян, 1978. – 299 с.
8. История Кореи (Новое прочтение) / Под ред. А. В. Торкунова. — М.: Московский государственный институт международных отношений (Университет); «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003. — 430 с.
9. Кокошин А. А. В поисках выхода. Военно-политические аспекты международной безопасности. –  М.: Политиздат, 1989. – 231 с.
10. Корея — расчленение, война, объединение / Отв. ред.  В. М. Гришанов, П. Х. Кан. — М.: Международный гуманитарный фонд «Знание», 1995. — 293 с.
11. Кузнецов Д. В. Использование военной силы во внешней  политике  США:  учебное  пособие  /  Д.В.Кузнецов.  –  Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2010. – 430 с.
12. Лойко С. Шок и трепет. Война в Ираке. – М.: Вагриус, 2004. – 254 с.
13. Локальные войны: история и современность / Под ред. И. Е. Шаврова. – М.: Воениздат, 1981. – 304 с.
14. Орлов А. С. Тайны корейской войны. – М.: Вече, 2003. – 400 с.
15. Панин А. Северная Корея. Эпоха Ким Чен Ира на закате. – М.: Олма-Пресс, 2004. – 326 с.
16. Попов И. М. Корея в огне войны. –  М.: Кучково поле, 2005. –  544 с.
17. Самохин А. В. Дальневосточная политика Сталина: Китай в военно-политическом противостоянии СССР и США. 1945 – 1953 гг.: Монография. – Хабаровск: Издательский дом  «Частная коллекция», 2007. –  232 с.
18. Сборник документов, свидетельствующих о развязывании американскими империалистами войны в Корее. – Пхеньян, 1952. – 327 с.
19. Северная Корея устала воевать // Известия. 6 июня 2013.
20. Сергей Иванов считает возможным конфликт на Корейском полуострове // Известия. 30 мая 2013.
21. Слипченко В. И. Войны шестого поколения. – М.: АСТ, 2002. – 242 с.
22. США и Южная Корея начали новые учения около Корейского полуострова. – Режим доступа: http://www.km.ru/category/tegi/konflikt-na-koreiskom-poluostrove, свободный. – Загл. с экрана.
23. Толченов М. П. Вооруженная борьба корейского народа за свободу и независимость (Обзор военных действий. Июнь 1950 – июнь 1952). –  М.: Военная литература, 1952. – 296 с.
24. Торкунов А. В. Загадочная война: корейский конфликт 1950 – 1953 годов. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2000. – 312 с.
25. Уткин А. И. Правда об Ираке или битва в Месопотамии. – М.: Олма Медиа Групп, 2007. – 676 с.
26. Цыганок А. Д. На что способна армия Северной Кореи // Независимое экспертное мнение. – Режимм доступа: http://www.tsiganok.ru/publications/esmi/doc/494/, свободный.
27. Штейнберг   М.     Американская армия сегодня // Независимое военное обозрение. 6 августа 2004.
28. Яворский А. Авиация: оружие войны // Крылья родины. – 2002. –  № 3. – С. 67 – 72.
29. Яковлев Н.Н. Война и мир по-американски. –  М.: Педагогика, 1989. – 86 с.
30. A look at North Korea’s military capabilities // US News. April 25, 2013.
31. Berger K. The Korean Knot. A Military, Political History. –  Philadelphia: University Pensylvania Press, 1957. –  176 р.
32. The Conventional Military Balance on the Korean Peninsula. –  London: The International Institute for Strategic Studies, 2013. – Р. 47 – 64.

Related posts:

Историческое образование и историческая политика в странах АТР Стрелова О.Ю. «Война учебников истории» Публикации Иванов А.Ю. — «Проблема острова Ноктундо в средствах массовой информации Южной Кореи»