В последнее время в средствах массовой информации Южной Кореи вызвало беспокойство возведение российской стороной дамбы на р. Туманган в районе, прилегающем к острову Ноктундо. В связи с этим в южнокорейской прессе делаются замечания, что российская сторона, проводя работы по укреплению береговой линии по р. Туманган, тем самым максимально затрудняет возвращение корейской стороне острова Ноктундо, принадлежавшего Корее до второй половины XIX в.

В результате подобных заявлений в Южной Корее стал проявляться большой интерес к этому острову площадью 32 квадратных километра в устье р. Туманган. Интерес подогревается громкими заголовками статей, такими как «Ноктундо, Синдо и Приморский край – наши территории, о которых мы должны помнить» (Ли Чжэ Хван,  Doosan Encyber, 17.07.2007), «Потеря острова Ноктундо из-за нерадивых потомков» (Чон Ви Ён, Тон-а ильбо, 2006.11.23), «По нашим местам территориальных конфликтов. Исторические факты Приморского края» (Тон-а ильбо) и т.д. Авторы подобных статей не стесняются выражений, говоря об оккупации корейских территорий великими державами в период империализма,[1]таким образом, намекая на то, что между Кореей и Россией существует территориальная проблема, которая касается не только приграничных районов двух государств, но и части Приморского края.

Первые публикации в южнокорейской прессе, где поднимается вопрос принадлежности острова Ноктундо, относятся к 1972 г., когда профессор университета Тонгук Пак Тхэ Гын обнаружил в национальном книгохранилище географическую карту «Агукёчжидо», составленную в 1884 г.[2] Спустя 30 лет в район местонахождения острова Ноктундо стали неоднократно направляться группы ученых-географов, историков и журналистов для того, чтобы исследовать земли, которые, по их мнению, некогда принадлежали Корее. Профессор университета Корё Мун Мён Хо, видя тесную географическую, культурную и историческую связь района Ноктундо с Кореей, считает, что необходимость комплексного изучения не только острова Ноктундо, но и  части Приморского края на данный момент заключается в возможности инвестиций для развития данного региона. В дальнейшем, после объединения Кореи, южнокорейские ученые видят перспективу своих исследований в праве на предъявление территориальных претензий России на спорные территории.[3]

Южнокорейские ученые в попытке доказать изначальную принадлежность Корее острова Ноктундо, прежде всего, обращаются к историческим документам, в том числе, и к хроникам правления династии Чосон, в которых остров Ноктундо упоминается 12 раз.

Действительно, впервые этот остров упоминается в корейских летописях «Сечжонсиллок» под названием Сачхамадо. В XV в. он был присоединен к Корее и включен в состав уезда Кёнхын, когда по приказу Сечжона по северной границе были установлены «шесть боевых позиций». В летописях «Тонгукёчжисыннам» сообщается, а на карте «Агукёчжидо» отмечено, что остров Ноктундо находится в устье р. Туманган в 20 ли от горы Чосан (на территории С. Кореи).[4]

В летописях «Сечжосиллок» сообщается, что в1455 г., в первый год своего правления, правитель государства Чосон Сечжо дал указания защищать от нападений чжурчженей корейских крестьян, занимавшихся на острове сельским хозяйством. Тогда впервые появилось название острова – Ноктундо. На японских картах и в документах остров также был обозначен под этим названием.

В 1514 г. корейский чиновник Ан Юн Док сообщал королю Чунчжону о необходимости обороны острова Ноктундо, а в 1542 г. военные из чосанского гарнизона просили установить на острове военный пост.[5]

Корейские ученые считают, что остров Ноктундо тесно связан с жизнедеятельностью корейского флотоводца Ли Сун Сина. В документах отмечено, что в 1587 г. в результате нападения чжурженей было убито 11 корейских солдат, включая начальника военного поселения на острове Ноктундо Ли Гён Бона, а 160 мирных жителей было пленено. На следующий год Ли Сун Син, взявший на себя ответственность за этот инцидент и лишенный должности начальника гарнизона, дислоцировавшегося в Чосане, принял участие в сражениях с чжурчженями в районе острова Ноктундо в составе отряда численностью в 2500 солдат под руководством И Иля. Проявив доблесть в этом сражении, в результате которого было уничтожено более 400 человек противника, Ли Сун Син был восстановлен в своей должности, и в течение трех лет отвечал за оборону острова.[6]

Профессор Сеульского университета Ли Ги Сок, проводя в 2004 г. исследование острова Ноктундо, обнаружил земляной вал высотой 6 – 7 метрови длиной по окружности 4 километра. В связи с этим, Ли Ги Сок утверждает, что на острове Ноктундо располагалось военное поселение, гарнизон которого охранял границы государства и одновременно занимался обработкой сельскохозяйственных угодий. Подтверждение этому корейские ученые видят в летописях, где отмечено, что в 1586 г. от королевского двора на Ноктундо был направлен чиновник для того, чтобы основать военное поселение тунчжонкван, с передачей военным и крестьянам сельскохозяйственных орудия труда и рабочего скота.[7]

С начала XVII в. до второй половины XIX в. в документах не отмечено ни одного сообщения об о. Ноктундо. До этого периода по границе империи Цин и Кореи была проведена «зона отчуждения» с выселением оттуда местных жителей. По мнению корейских ученых, цинское правительство пошло на подобный шаг для того, чтобы обезопасить свои границы и предотвратить сотрудничество приграничных жителей (в том числе и корейцев) с усиливающей свою экспансию на Дальнем Востоке Россией. Но, по словам профессора Института радиовещания и информации Но Ге Хёна, и в этот период Ноктундо по-прежнему принадлежал Корее.[8]

Как считает Но Ге Хён, проблема возникновения спора по поводу географической принадлежности острова Ноктундо начинается с того, что в определенный момент течение северного рукава р. Туманган (некоторые из корейских картографов предполагают, что это был приток р. Туманган под условным названием Ноктунган) прекратилось из-за намыва песка и ила с верховьев реки, а также понижения уровня воды в Японском море, в результате чего русло реки было изменено, и остров Ноктундо естественным образом соединился с Приморским краем. На карте, составленной в период династии Цинь в1709 г., остров уже являлся частью территории нынешнего Приморского края. На корейской карте «Кёнхыныпчи» конца XIX – начала XX вв. остров Ноктундо также был обозначен как часть левого берега р. Туманган. Но, несмотря на то, что корейские власти реально перестали контролировать район о. Ноктундо, по мнению Но Ге Хёна, они по-прежнему считали этот остров находящимся под юрисдикцией Кореи.

Тем не менее, по мнению южнокорейских ученых, российская сторона, пользуясь слабостью Кореи, присоединила остров Ноктундо к Приморскому краю. Позднее, как считают южнокорейские ученые, российское правительство, понимая, что остров Ноктундо является юридически территорией Кореи, предложила обсудить с корейским правительством этот пограничный вопрос. В тот период Корея избегала внешних контактов с западными государствами, поэтому корейское правительство отказалось и от ведения переговоров с российскими властями, соглашаясь лишь на посредничество империи Цин.[9]

Российская сторона, не оставив без внимания остров Ноктундо, впоследствии оказала давление на цинский Китай и заключила с ним в 1860 г. Пекинский договор, по которому остров Ноктундо юридически переходил России. В 1861 г. пункты Пекинского договора были закреплены в ходе проведенных на озере Ханка переговоров по установлению границы между Китаем, Россией и Кореей.[10] Таким образом, государственная граница между Кореей и Россией, по мнению южнокорейских ученых, была установлена без участия корейской стороны и без официального уведомления корейского правительства в нарушение всех норм международного права. По этому поводу профессор Инчхонского университета Но Ён Дон отмечает, что несмотря на подписание Россией и Китаем Пекинского договора цинский Китай без всяких на то полномочий самовольно передал территорию Кореи России. Таким образом, по его мнению, Пекинский договор по международному праву не может быть для Кореи сдерживающим фактором при решении территориальной проблемы между двумя государствами.

Начиная с 1883 г. (по некоторым источникам, в 1889 г.[11]) корейское правительство, озаботившись потерей острова Ноктундо, предложило свой проект по урегулированию пограничного спора между тремя государствами, но это не было воспринято Россией и Китаем должным образом. После заключения русско-корейского торгового договора корейские власти 10 раз обращались к царской России с просьбой о возвращении острова Ноктундо, которая осталась без ответа.[12] В 1883 г. между Кореей и Китаем было проведено три раунда переговоров по поводу разрешения этой территориальной проблемы.[13] Цинское правительство, прервало эти переговоры, сославшись на неверно составленные топографические документы в момент передачи России территорий к востоку от реки Туманган, и лишь выразило сожаление корейской стороне. Тем самым, по мнению директора научно-исследовательского института по территориальным вопросам в Восточной Азии Ян Тхэ Чжина (в прошлом начальника отдела правительственного протокола и директора научного общества по территориальным спорам «Тхомунхве»), официальные лица Китая косвенно признали «неблагоразумность заключения российского-цинского договора 1860 г.».[14]

Отмечая возросшую активность корейского правительства по возврату острова Ноктундо, Ян Тхэ Чжин ссылается на японские официальные документы, где зафиксировано требование королевского двора Чосон вернуть территории Корее.[15] Так, в одном из секретных докладов японскому правительству от 15 ноября 1886 сообщается об обращении корейского правительства к России с просьбой вернуть остров Ноктундо. В докладе японского консула в г. Пусан Рицуда Кава министерству иностранных дел Японии от 20 июня 1890 г. упоминается о встрече представителей корейского правительства с К.И. Вебером по поводу возврата территорий в районе Ноктундо, в которой российский консул пообещал передать предложение корейской стороны своему руководству.[16] Даже несмотря на неприязненное отношение корейцев к периоду оккупации Кореи Японией в 1910 – 1945 гг., авторы некоторых статей подчеркивают, что японский колониальный режим также считал районы вокруг острова Ноктундо «корейскими территориями».[17] Впрочем, в японских источниках, которые  отмечали об оккупации корейских земель Россией, отражалось бессилие официальных властей Кореи в решении территориального спора.[18]

Таким образом, Ян Тхэ Чжин утверждает, что поскольку нет официальных документов, в которых Корея признает демаркацию границы между цинским Китаем и царской Россией, и в связи  с тем, что цинское правительство передало российской стороне не принадлежащие ей земли, это уже является поводом для непризнания корейской стороной Пекинского договора, а отсюда, и официальной границы между Россией и Кореей.[19]

Намекая на изначальную принадлежность острова Ноктундо Корее, в южнокорейской прессе обращается внимание и на то, что в районе острова Ноктундо издавна проживали граждане Кореи. Так, в докладе королю Кочжону от 1883 г. О Юн Чжун сообщает, что на острове Ноктундо проживают корейцы, которые соблюдают обычаи Кореи и не признают русские традиции. В этом докладе О Юн Чжун указывает, что остров Ноктундо является корейской территорией. Корейские эмиссары Ким Гван Хун и Син Сон Ок, направленные в этом же году в район острова Ноктундо для оценки нынешней ситуации на российско-корейской границе, сообщили, что на острове проживает 113 корейских семей общей численностью 822 человека.[20]

По данным дневника одного из активистов движения за независимость Кореи от японского колониализма Син Пхиль Су, в 1921 г. на острове Ноктундо проживало 40 корейских семей, которые впоследствии были насильно выселены в Среднюю Азию в период сталинского режима.[21]

Профессор Пхоханского университета Пак Сон Ён заявляет, что корейские специалисты, осознавая то, что передача по Пекинскому договору Китаем России Приморского края, является большой ошибкой, сейчас проводят исследования, включающие и недавнюю передачу Россией Китаю островов на р. Амур. По его мнению, если удастся аннулировать Пекинский договор, территориальная проблема между Россией и Кореей вокруг не только о. Ноктундо, но и всего Приморского края, вступит на новый этап.

В качестве основного аргумента, указывающего на принадлежность Приморского края Корее, корейские ученые приводят разграничительную стелу на г. Пэктусан, установленную еще до прихода русских на российский Дальний Восток. На стеле отмечено, что граница между империей Цин и Кореей проходит по некой р. Тхомунган, притока р. Сунгари (местонахождение которой до сих пор вызывает споры у корейских ученых). Это, по мнению корейских ученых, говорит о том, что территории к востоку от этой реки до 1860 г. фактически принадлежали Корее.[22]

Известно, что в 1990 г. между КНДР и СССР был подписан договор о границе, которая ныне проходит по фарватеру р. Туманган. Тем самым, северокорейской стороной признавалось право России на остров Ноктундо. Несмотря на это, в южнокорейской прессе северокорейский режим подвергается критике за то, что, подписав договор с бывшим Советским Союзом, КНДР тем самым заняла пассивную позицию в отношении проблемы острова Ноктундо.[23]

В ситуации, когда в отношении принадлежности острова Ноктундо официальный Пхеньян не выдвигает никаких требований, господин Ян Тхэ Чжин считает, что южнокорейское правительство должно показать свое мнение по этому вопросу.[24] Такое мнение южнокорейская сторона уже выразила, заявив в 1990 г. дипломатическому представителю СССР в Сеуле о возврате острова Ноктундо, которое советская сторона оставила без ответа.[25] Кроме того, в Южной Корее создавались инициативные группы, выдвигавшие требование возвратить остров Ноктундо Корее. Так, во время визита президента СССР Горбачёва в Республику Корея инициативная группа во главе с профессором Ли Хён Соком направила президенту Но Тхэ У петицию, где ему предлагалось потребовать от руководителя советского государства возврата острова Ноктундо. Подобная петиция позднее была направлена президенту Ельцину.[26]

Наиболее радикально настроенные ученые, ссылаясь на «национально историческое право»,[27] требуют пересмотреть взгляд на отечественную историю, отраженную в учебниках по истории, и попытаться изменить сознание корейцев, заключающееся в том, что королевство Чосон в своем историческом развитии оставалось только в рамках Корейского полуострова. Для этого в средствах массовой информации Южной Кореи предлагают обратить внимание на пограничные прецеденты, возникавшие между Россией и Китаем. Так, заключенное недавно соглашение о передаче китайской стороне острова Тарабаров и части острова Уссурийский, наталкивают южнокорейские СМИ на мысль, что между Россией и Кореей еще существуют спорные вопросы.[28]

В связи с этим один из представителей министерства Южной Кореи обратил внимание на то, что в 1999 г. на российско-северокорейских переговорах, наряду с вопросом о праве судоходства по реке Туманган судов третьих стран, обсуждалась проблема принадлежности острова Ноктундо.[29] Более того, ссылаясь на российские источники из Министерства иностранных дел, в южнокорейской прессе сообщается, что после того, как северокорейская сторона начала возводить дамбу на правом берегу р. Туманган, что привело к размыву и затоплению российского берега, в 2003 и 2004 гг. между российской и северокорейской сторонами были проведены переговоры, где обсуждался вопрос о пересмотре государственной границы вследствие изменения русла реки.[30]

Но, несмотря на сложившуюся на данный момент ситуацию, акцент корейскими учеными в решении территориального вопроса между Россией и Кореей делается именно на Пекинский договор. Так как, по мнению ряда корейских ученых, Пекинский договор от 1860 г., не имеет для Южной Кореи юридической силы, этот вопрос возможно решить лишь после объединения Корейского полуострова.[31] В этом случае профессор Ян Тхэ Чжин прямо заявляет, что, несмотря на то, что остров Ноктундо был присоединен к России, он является исторической частью территории Кореи, который обязательно должен быть возвращен.[32] Таким образом, объявляя остров Ноктундо исконной территорией Кореи, СМИ Южной Кореи, опираются, прежде всего, не на правовые документы, а на историческую принадлежность части территории Приморского края, зафиксированную в летописях Кореи. При этом южнокорейские специалисты, обращая внимание на местоположение острова Ноктундо, видят очевидную экономическую выгоду, называя его «Манхэттэном Северо-Восточной Азии». В связи с этим, специалисты из Южной Кореи, понимая важность освоения района р. Туманган, при обсуждении условий осуществления экономического проектов между КНДР, Россией и Республикой Корея утверждают, что корейской стороне необходимо выдвигать проблему принадлежности острова Ноктундо.[33] Одним из предложений Ян Тхэ Чжина, например, является совместное проведение землечерпательных работ между островом Ноктундо и российским берегом р. Туманган и восстановление таким образом русла реки с последующим принятием мер по возвращению острова Корее.[34]

На основе вышеизложенных материалов южнокорейских СМИ представляется возможным сделать следующие основные выводы:

1. в среде южнокорейских ученых-историков существует мнение о необходимости предъявления России серьёзных территориальных притязаний. Под эту точку зрения путем проведения в течении достаточно долгого времени планомерных целенаправленных исследований подводится необходимая теоретическая база;
2. возможность возникновения территориальной проблемы в отношениях с Россией не рассматривается в Республике Корея в качестве чисто научной, теоретической проблемы, а носит прикладной, практически направленный характер. Об этом свидетельствует то, что указанный вопрос представлен на широкое обсуждение общественности путем публикаций в наиболее авторитетных южнокорейских СМИ, в том числе центральных газетах, таких как «Тон-а ильбо», «Чосон ильбо» и ряда других печатных и электронных СМИ. Таким образом производится постепенная подготовка общественного мнения к положительному восприятию территориальных претензий к России, в том числе и посредством игры на национальных и патриотических чувствах граждан страны;
3. данная проблема если и не инициируется непосредственно органами государственной власти Республики Корея, то, по крайней мере, не находит с их стороны какого-либо серьёзного противодействия. Это утверждение представляется возможным сделать уже хотя бы исходя из самого факта существования в РК «Научно-исследовательского института по территориальным вопросам в Восточной Азии». При этом также стоит отметить, что директор данного института наряду с многими другими именитыми и влиятельными в научном учеными выступает в прессе с заявлениями, подтверждающими факт существования территориальных претензий;
4. авторами южнокорейских публикаций признается и представляется соответствующим действительности положение о том, что практическое выдвижение территориальных претензий является делом более или менее отдаленного будущего, которое можно будет успешно инициировать и проводить до получения результата только после осуществления объединения РК и КНДР в единое корейское государство. Но в настоящее время в качестве основных задач, выдвигаемых южнокорейскими учеными, по-видимому, являются подготовка теоретической базы и общественного мнения.

Related posts:

Иванов А.Ю. — «Южнокорейско-японские отношения через призму территориального спора вокруг острова Токто (Такэсима)» В. Н. Тимошенко — Политика США в южной части Тихого океана после «холодной войны» 07 февраля 2014 — Отчет О круглом столе «Проблема межгосударственных территориальных претензий в Азиатско-Тихоокеанском регионе» 6 февраля 2015г. — Отчет о круглом столе «Проблемы безопасности в АТР в контексте современной геополитической ситуации»