21 мая, 2020 
Северная Корея считается одной из самых бедных стран, и многие полагают, что в сфере информационных технологий она плетётся в хвосте мирового прогресса. Так ли это?
Насыщенность мобильными телефонами и компьютерами
По состоянию на ноябрь 2019 г. года в КНДР использовались 6 млн мобильных телефонов средней стоимостью 100-200 долларов, однако звонки можно осуществлять только внутри страны. Есть 2 провайдерских компании Koryolink и Kangsong, причем в июле 2019 г. Washington Post со ссылкой на документы, полученные от бывшего сотрудника Huawei, писала, что эта китайская компания с 2008 года оказывала содействие Северной Корее в создании и отладке коммерческой сети беспроводной связи.
Для осуществления телефонного звонка за рубеж необходимо получить соответствующее разрешение профильного учреждения. Впрочем, несмотря на такую ситуацию, в стране фиксируется незначительный рост количества международных звонков.
Каждая пятая семья имеет дома персональный компьютер, а по сообщению исследовательской компании Recorded Future, занимающейся проблемой кибербезопасности, с 2017 года объём используемого в КНДР интернет-трафика вырос на 300%.
И если в 2017 году интернет на Севере в основном использовался ночью или в выходные дни, то уже со следующего года – также и в обычное рабочее время.
Гаджеты собственного изготовления?
26 сентября 2019 г на 15-й Пхеньянской международной осенней выставке товаров был представлен смартфон производства КНДР «Пхурын ханыль (Голубое небо)». В смартфоне установлены такие современные функции, как распознавание лица, разблокировка устройства по отпечатку пальца и управление приложениями жестами.
Устройство стоит $290 (существенная сумма даже для обеспеченных жителей Пхеньяна), продается только жителям КНДР, и контроль за соблюдением этого требования ведется весьма строгий: перед покупкой продавец записывает паспортные данные, после чего смартфон персонально закрепляется за покупателем.
На сайте NKNews можно найти подробный обзор планшета «Тхэян W713 (Океан)», выпущенного в 2017 году. Его производителем является Chunggu Haeyang Technology Exchange Company, которая подчиняется Центральному информационному агентству по науке и технике (ЦИАСТ, иногда переводят как центральное бюро по развитию науки и техники). Эта же фирма разработала WiFi-сеть «Мирэ (Будущее)» и планшетный ПК Taeyang 8321, который может подключаться к WiFi с помощью SIM-карты.
В СМИ КНДР упоминаются сотовые телефоны «Чиндаллэ (Багульник)». На телефонах есть функция распознания отпечатков пальцев, изображений и голоса, причем завод, который их производит, выпускает несколько сотен тыс. штук в год.
Но в среде экспертов идет дискуссия: часть считает, что северяне все делают сами, часть — что налицо отверточная сборка китайских деталей, есть и точка зрения, что мы имеем дело с продукцией КНР, которая просто производится с соответствующими брендами. В пользу последней гипотезы косвенно говорит то, что Pyongyang 2425 неотличим от Xiaolajiao E-Sports или Allview Soul X5 Pro.
Свое программное обеспечение
Но если принадлежность смартфонов и телефонов вызывает сомнения, про ПО так сказать нельзя.
Кое-что известно об усилиях по компьютеризации системы управления и распространения научно-технической информации. Как утверждает пропагандистское издание Мэари, ЦИАСТ разработало и развернуло «Спутник полевого работника (1.0)», как «программу поддержки управленческих задач» для пользователей мобильных телефонов.
Кроме того, ЦИАСТ перенесла в северокоерйский Интранет «сотни миллионов» научно-технических статей, переведенных с различных языков. В апреле 2018 года газета «Пхеньян Таймс “сообщала, что ЦИАСТ предоставила промышленным подразделениям «десятки миллионов единиц технической информации», разработала и внедрила процесс создания баз данных и поисковых систем.
В июне 2018 года центральная газета КНДР Нодон Синмун сообщила, что ЦИАСТ выпустила программное обеспечение, позволяющее северокорейцам просматривать датируемые концом 1970-х годов экономические, научные и технологические индексы по всему миру, а также искать и читать зарубежные научно-технические журналы.
В феврале 2020 г. исследовательский институт KB Financial Group сообщил, что с 2018 года северокорейцы используют мобильное платежное приложение «Урим», которое является клоном китайских WeChat Pay и Alipay. Его пользователи могут покупать продукты на платформах электронной коммерции Северной Кореи и осуществлять денежные переводы между собой.
В марте 2020 г. Мэари описывала «интегрированную систему управленческой информации «Тэан 2.0», которая была внедрена в ряд учреждений и промышленных предприятий по всей стране.
Новая версия представляет собой «стандартизированную корпоративную систему планирования ресурсов, которая позволяет комплексно управлять всеми человеческими, физическими и информационными ресурсами». С ее помощью можно обрабатывать задачи от подготовки производственного планирования до управления продукцией, производством, рабочей силой, основными фондами, электроэнергией и финансовым учетом в режиме реального времени.
Качество программистов подтверждается не столько историями про хакеров, столько тем, что в апреле 2019 г. команда из трех человек из Политехнического университета имени Ким Чхэка заняла восьмое место на Международной студенческой олимпиаде по программированию в Португалии.
А в сентябре 2019 г., описывая подвижки в системе образования, «Нодон синмун» описывал открытие ряда новых учебных курсов по информационной безопасности, робототехнике и инженерии наноматериалов. В каждой провинции планируется создать 11 старших средних школ с углубленным изучением ИТ.
Крипто-КНДР
В апреле 2019 г., по сообщению Радио Свободная Азия, КНДР провела в Пхеньяне первую международную конференцию по технологии блокчейн и криптовалютам. Мероприятие собрало около 100 экспертов в области передовых технологий со всего мира. Среди приглашенных экспертов был Вирджил Гриффит — американский разработчик и хакер, работающий над криптовалютой Etherium. 29 ноября 2019 г. он был арестован, так как его лекцию в Северной Корее посчитали попыткой передать КНДР технологии отмывания денег с использованием блокчейна и криптовалют, а значит, и нарушением режима санкций.
Впрочем, тема КНДР и криптовалюты довольно политизирована, и та же Recorded Future часто пишет, что «увеличение активности северокорейцев в интернете связано с майнингом криптовалюты, её кражей или и с другими финансовыми преступлениями». Однако о собственно хакерах из КНДР (точнее, тому, что им приписывают) мы поговорим отдельно.
Цифровая цензура
Там, где Ким Чен Ир пытался запретить распространение информации, Ким Чен Ын ее поощряет, пользуясь концепцией москитной сетки (воздух пропускаем, комаров нет). С поиском идеологически безопасной бытовой или научно-технической информации в Интранете проблем нет, хотя для подключения надо заполнить подробную анкету с личными данными (вообще, каждое устройство должно быть зарегистрировано). Интереснее операционная система «Пульгын пёль (Красная звезда)» – вариант Linux, который должен стоять на каждом устройстве и имеет минимум две важные особенности.
Во-первых, скриншоты всего того, что ты смотрел, автоматически сохраняются и не удаляются. Таким образом, при выставлении компьютера на регулярную проверку сотрудник соответствующих служб сразу увидит, какие сайты ты посещал.
Во-вторых, существует система цифровой подписи / т.н. «файлов аутентификации», без которой файл нельзя открыть. И либо это файл, созданный на данном компьютере, либо одобренный сверху. Таким образом, записать файл на флешку, вставить в компьютер друга и дать ему почитать технически не получится. Нет, разумеется, сервис по обходу блокировок есть, но это редкая и элитная услуга.
Добавим к этому официальный запрет на владение радио с длинными волнами, позволяющими ловить вражеские голоса, и распространение кабельного телевидения (IPTV), которое должно полностью заменить классическое эфирное вещание. Это означает, что при новой системе станет невозможно ловить китайское ТВ вдоль границы на самодельную антенну. А это важно, потому что таким образом ловятся не только китайские программы на китайском языке, но и программы на корейском языке, рассчитанные на корейское население автономного района, среди которых распространен южнокорейский видеоконтент.
Не забудем и Статью 184 Уголовного кодекса, карающую за хранение, распространение и сбыт «материалов упаднического и непристойного содержания». Видеопродукция Запада и РК формально относится к этой категории и наказывается лишением свободы на срок до одного года (при рецидиве – до пяти лет). Для поклонников свободы слова это неприятно, но южнокорейский закон о национальной безопасности дает за северокорейский контент примерно такие же сроки.
Таким образом, сфера четвёртой промышленной революции в Северной Корее находится на достаточно высоком уровне, что отвечает главным целям экономической программы Ким Чен Ына.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
Источник: https://ru.journal-neo.org/2020/04/01/tsifrovoj-potentsial-kndr/
Опубликовано в