19 февраля, 2012 
Новый президент не может откладывать в долгий ящик пересмотр американской внешней и военной политики. Перед ним стоит задача разработать стратегию приспособления США к реалиям полицентричного мира. Вашингтон будет пытаться сократить возникший разрыв между сверхдержавными претензиями и ограниченными возможностями их реализации. Задача Обамы – не допустить сокрушительного поражения в Ираке и Афганистане, провести организованное отступление («перегруппировку»), закрепиться на заранее подготовленных позициях.
Символом изменений в политике Вашингтона стало решение нового президента закрыть тюрьму в Гуантанамо и запретить пытки.
На смену обанкротившемуся курсу на проведение односторонних силовых действий приходит новая стратегия, лозунгом которой стала «умная сила». Речь идет о выдвижении на первый план невоенных инструментов продвижения американских интересов на международной арене. Конечно, Вашингтон не откажется от использования военной силы, но применяться она будет ограниченно и избирательно. Приоритет будет отдан дипломатии и экономическим рычагам, чтобы предотвратить дальнейшее изменение баланса сил в мире не в пользу США. Задача заключается в том, чтобы сделать Америку «первой среди равных» в клубе великих держав XXI века, обеспечить Соединенным Штатам роль балансира в многополярной системе международных отношений.
Администрация Обамы попытается возглавить многосторонние усилия, укрепив ослабевшее при Буше-младшем единство западного сообщества. Особый упор будет сделан на укрепление сотрудничества с американскими союзниками в Европе, прежде всего с Германией и Францией, преодоление расхождений по таким 
вопросам, как война в Ираке, расширение Североатлантического альянса за счет бывших советских республик, развертывание элементов противоракетной обороны США в Восточной Европе.
В Азии предполагается развитие сотрудничества с Японией, Австралией и новым стратегическим партнером Вашингтона – Индией. Помимо прочего, такой подход должен укрепить американские позиции в отношении Китая, который в обозримом будущем может превратиться в державу, сопоставимую по своей мощи с Соединенными Штатами.
Американо-китайские отношения выдвигаются на первый план в мировой системе международных отношений. В последние годы сложилась экономическая взаимозависимость США и КНР, что наглядно проявилось в условиях нынешнего мирового кризиса. Китай превратился не только в главного поставщика товаров, но и основного кредитора Америки. Только Пекин, валютные резервы которого достигли 2 трлн. долларов, может взять на себя предоставление новых займов, за счет которых должен быть обеспечен пакет экономических стимулов Обамы.
Между тем сохраняются серьезные противоречия между КНР и США (права человека, Тайвань, Тибет). В Соединенных Штатах растет озабоченность постепенным наращиванием китайской военной мощи. Но экономическая взаимозависимость подталкивает Вашингтон и Пекин к компромиссу. Более того, нельзя исключать и возникновения своего рода американо-китайского кондоминиума на мировой арене, но такая перспектива означает отказ Соединенных Штатов от претензий на мировое лидерство и признание Китая равноправным партнером. Пока США к этому явно не готовы.
В этой ситуации в Вашингтоне рассматривается возможность нового подхода к России. После холодной войны администрации Клинтона и Буша оказались неготовыми к развитию равноправных отношений с Российской Федерацией. Отказ Вашингтона считаться с интересами Москвы привел в последние годы к резкому ухудшению отношений между ними. В США сложилась крайне негативная оценка внутренней и внешней политики России. Во время избирательной кампании кандидат республиканцев Джон Маккейн фактически выступал за переход к стратегии «сдерживания» России. Однако Обама занял более осторожную позицию.
Первые шаги администрации Обамы свидетельствуют, что она не торопится объявлять новую холодную войну России. Более того, признается необходимость взаимодействия с Москвой по вопросам международной безопасности, контроля над вооружениями, нераспространения. Особо отмечается роль России в решении проблемы Ирана. Новое руководство США, похоже, не считает приоритетом развертывание ПРО в Восточной Европе и принятие в НАТО Украины и Грузии. Это открывает новые возможности в американо-российских отношениях.
Источник «www.rg.ru»
Трагедия американо-китайских отношений
Двум тиграм все труднее ужиться в одной клетке
Недавний саммит Председателя Китайской Народной Республики Ху Цзиньтао и Президента США Барака Обамы прошел сравнительно гладко и, хотя не принес никаких прорывов, был провозглашен обеими сторонами «успешным». Однако американо-китайские отношения, которые теперь нередко именуются «наиболее важными двусторонними отношениями двадцать первого века», остаются достаточно непростыми и в какой-то степени даже взрывоопасными.
Между США и Китаем существует множество разнообразных противоречий. Но не все они одинаково важны. В международных отношениях принято различать «высокую» и «низкую» политику. «Высокая политика» (high politics) подразумевает вопросы геополитического, военно-политического и стратегического характера, «низкая политика» (low politics) — все остальное.
Многие из нынешних, и самых заметных, разногласий между Вашингтоном и Пекином относятся именно к сфере «низкой политики», включая, прежде всего, такие проблемы как споры о курсе юаня, торговом дисбалансе и правах человека. Несмотря на прикованное к ним внимание и степень взаимных расхождений, эти двусторонние проблемы не являются непреодолимыми. Вспомним, что у США когда-то были серьезные экономические конфликты с Западной Европой и, особенно, с Японией, но, в конечном счете, эти разногласия были успешно разрешены.
Ситуация с правами человека и демократией в Китае тоже на деле не представляет крупной проблемы. Ведь, несмотря на риторику Вашингтона в поддержку демократии, в числе его друзей есть и в высшей степени недемократические режимы, например, на Ближнем Востоке. Да и сам Китай не рассматривает свою репутацию в области прав человека как критически важный интерес, который следует защищать любой ценой. Более того, высшие китайские руководители время от времени откровенно признают, что им нужно улучшать положение в области прав человека. Именно в таком духе высказался и товарищ Ху в ходе своей январской поездки в США.
Сущность «низкий политики» заключается в основном в деньгах, которые, после соответствующего торга, можно сравнительно легко поделить между заинтересованными сторонами. «Высокая политика» в конечном итоге сводится к распределению власти. А поделить политическую власть гораздо сложнее, чем экономические активы. В отношениях США и Китая по-настоящему значимы именно вопросы из разряда «высокой политики». Более конкретно, это означает, что Пекин стремится к главенству в Восточной Азии, в то время как США полны решимости не позволить Китаю создать в регионе собственную сферу влияния.
Чтобы «купить» Китай, США даже готовы предложить Китаю равный с собой статус в так называемой «большой двойке» (G2). Под этой структурой понимается что-то вроде кондоминиума, в рамках которого Вашингтон и Пекин будут «соуправлять» миром. Однако Китай, несмотря на свое неравнодушие к статусным атрибутам, не спешить принимать это заманчивое предложение. Китайцы понимают, что, вне зависимости от одобрения Вашингтона, они при сохранении нынешних темпов развития страны в любом случае получат титул сверхдержавы. Вместо рассуждений о «большой двойке» Китай хочет от Вашингтона совершенно конкретных геополитических уступок.
Во-первых, и это самое важное требование, Пекин добивается, чтобы Америка прекратила оказывать поддержку Тайваню, на который сейчас де-факто распространяются американские военные гарантии. Во-вторых, он хочет признания Желтого, Восточно-китайского и Южно-китайского морей в качестве зон, где Китай имеет особые интересы. Иными словами, китайцы не желают, чтобы американские авианосцы «по-хозяйски» бороздили их прибрежные воды. В-третьих, Пекин настаивает, чтобы был прекращен курс на «стратегическое окружение» Китая американскими альянсами и военными объектами (сами американцы предпочитают именовать эту политику «страховкой»).
Требования Китая не выглядят чрезмерными. В конце концов, Тайвань признается большей частью международного сообщества как неотъемлемая часть КНР. Китай, безусловно, имеет право и на то, чтобы беспокоиться о безопасности своих окрестностей. Однако Америка вряд ли пойдет на такие уступки. С позиций превалирующего в США геополитического мышления абсолютно неприемлема любая возможность появления в Азии доминирующей державы. Считается, что если какое-либо государство достигнет региональной гегемонии в Азии, это создаст прямую угрозу для США. Кроме того, в западной политической ментальности глубоко укоренилась так называемая «Мюнхенская аналогия». Она подразумевает, что уступки сильному сопернику только делают ситуацию хуже. Подобно тому, как «политика умиротворения» лидеров Британии и Франции, позволивших Гитлеру в 1938 году оккупировать чехословацкие Судеты, привела ко Второй Мировой войне, Пекин вступит на путь широкомасштабной экспансии, если разрешить ему присоединить Тайвань.
Вероятнее всего, такая логика ошибочна. В прошлом Китай контролировал значительную часть Восточной Азии, но никогда не пытался покорить другие районы мира. Трудно представить, чтобы Китай вступил на путь захватов, даже если он воссоединится с Тайванем и приобретет господствующие позиции в западной части Тихого океана. Вполне может быть, что Запад проецирует на Китай собственный менталитет стремления к абсолютной власти и доминированию.
В отношении Китая Америка стоит перед фундаментальной дилеммой. У Вашингтона, по сути, есть два варианта поведения. Первый состоит в том, чтобы заключить с Пекином стратегическую сделку – признать претензии КНР на Тайвань и прибрежные моря в надежде на то, что в качестве регионального гегемона Китай будет вести себя умеренно и ответственно. Такой шаг с большой вероятностью устранит основные камни преткновения между двумя великими державами и создаст условия для их подлинного партнерства в глобальных делах. Однако мы можем говорит об этом только как о вероятности. Не существует стопроцентной гарантии, что такая сделка действительно обеспечит мир и стабильность. Кроме того, как отмечалось выше, американским правящим кругам придется коренным образом изменить свое геополитическое мышление, чтобы принять такой подход.
Вот почему более вероятным пока выглядит второй вариант. Более того, он уже энергично реализуется Вашингтоном. Этот курс направлен на то, чтобы помешать возвышению Китая в качестве главенствующей державы в Восточной Азии, и может привести к лобовому столкновению. Конфронтация между США и Китаем может быть еще более опасной, чем противостояние США и СССР. Советский Союз, особенно в свои последние десятилетия, был по сути державой, заинтересованной в сохранении статус-кво. Китай же явно не удовлетворен существующими геополитическими реалиями.
Пока Вашингтон будет мыслить и действовать в духе «сдерживания Китая», никакие саммиты, какими бы помпезными они не были, не приведут к значительным улучшениям в американо-китайском диалоге. Перефразируя высказывание ведущего американского теоретика-международника Джона Миршаеймера, в этой неразрешимой дилемме между двумя стратегическими альтернативами заключается истинная трагедия отношений КНР и США.
Артем Лукин, канд. полит. наук, доцент кафедры международных отношений Дальневосточного федерального университета
Опубликовано в