(«Mainichi», Япония)

На рассвете девятого числа, пройдя через все айсберги, заполнившие прибрежные воды Немуро, пять российских грузовых кораблей пришвартовались в порту Ханасаки на острове Хоккайдо. В полной тишине экипаж приступил к разгрузке.

Корзины, спускаемые на лебедке из трюмов, битком набиты живыми морскими ежами. Это морской еж темно-бурого окраса.

Российские водолазы вылавливают ежей на островах Хабомаи и Шикотан, грузят их на корабли и перевозят живыми. Согласно статье 108 таможенного законодательства Японии, четыре острова Северных территорий «в настоящее время рассматриваются как иностранные территории». Такое неоднозначное определение дает возможность ввоза с «территорий, являющихся частью Японии». С другой стороны, правительство оставило эту лазейку, так как не считает, что  экономическое сотрудничество с четырьмя островами «способно утвердить эффективный контроль России над территориями».

Эти пять кораблей провезли через таможню примерно 121 тонну живых морских ежей. Следящий за разгрузкой 35-летний россиянин заметил: «Поскольку ежи дешево стоят, для нормального бизнеса нужно привозить товар большими партиями». Он добавил, что «ежей приходится доставать с глубины 25-30 метров, поэтому бывает, что ныряльщики погибают от декомпрессии».

Такой «завоз» превратился в бизнес по сбиванию цен в условиях истощенной экономики города. В городском магазине можно купить икру морского ежа со скидкой 90% по цене 480 иен, благодаря лазейке в законодательстве икра широко используется и в ресторанах с суши, и в домашнем рационе населения. В любом случае по сравнению с временами 25-летней давности цены на морских ежей упали в 3-6 раз.

До конца холодной войны гражданам СССР въезд в город Немуро был запрещен. Это ограничение было снято 22 года назад на основании принципа взаимности, после чего большое количество рыбы и морепродуктов Северных территорий стали привозить в территориально ближайший порт Немуро. До этого японские рыбаки рисковали жизнью, пересекая границу и предоставляя секретную информацию в обмен на допуск в чужие воды, после чего была оформлена система, которая «оставляла браконьерство русским и допускала законный ввоз» пойманных морепродуктов. Поначалу это были в основном такие ракообразные, как камчатский краб и колючий краб, но их популяция уменьшилась, и после 2001 года первенство перешло к живым морским ежам. В прошлом году на морских ежей пришлось 88% ввоза.

В этой серой торговле просматривается рука русско-японской рыбной мафии. Документы для таможни подделываются под погрузочные листы, выданные Северной Кореей, с которой нет дипломатических отношений; выход в море русских экипажей прикрывается почтовыми кораблями под флагами таких стран, как, например, Сьерра-Леоне или Камбоджа, которые не состоят в международном соглашении о рыботорговле; используются махинации с поддельными сертификатами о стране происхождения, когда российские крабы продаются через Японию в Южную Корею под видом японских; не платятся таможенные пошлины и квоты с помощью перевозок между местами рыбной ловли, происходит незаконный вывоз японских рыболовецких суден — все это делается для отмывания денег, которому способствует серое законодательство.

Это еще не означает, что правоохранительные органы бездействуют, но даже при ужесточении правил каждый раз появляется новая лазейка для ведения бизнеса.

В июне прошлого года недалеко от морской границы между Кунаширом и Немуро российские патрульные катера захватили прогулочную яхту с двумя русскими и двумя японцами на борту. Они передавали партию трепангов, запрещенных к отлову, они планировали переправить контрабанду в форме транзита в порт Абасири, а затем через аэропорт Синтитосэ в Саппоро отправить эту партию в Гонконг и Тайвань, где НДС ниже. Так как груз только передается через японский порт, это никак не отражается в статистике внешней торговли. Прогулочный катер не так легко засечь радаром, он может избавиться от преследователей за счет скорости, может причалить на мелководье, пользуясь неглубокой посадкой. «Они могут с таким же успехом привезти и любой белый порошок», — говорят в береговой охране и таможне Японии.

С территорий, принадлежащих Японии, завозят морепродукты, закрывая глаза на ситуацию с отмыванием денег российско-японской рыбной мафией, которая наживается на торговле. С другой стороны, государство и местные власти того же Немуро не признают экономического обмена с Северными территориями, которые они хотят получить. Такие двойные стандарты способствуют росту чрезмерной ловли рыбы и браконьерству, приводят к истощению рыбных ресурсов, ставят под угрозу будущее региона даже после ухода от этой системы.

Я вот уже четверть века наблюдаю за ситуацией в Немуро. Кроме того, последние несколько лет я собирал материал о морских границах в районе форпостов Японии: Оки, Цусима, Исигаки, Ёнагуни, островов Огасавара и Вакканаи. Я чувствую глубокое разочарование: мы не используем эффективно ни многообещающий рынок, ни море, которое у нас под боком, ни в экономическом плане, ни в плане человеческого взаимодействия. От того, как мы будем сотрудничать с соседями зависит будущее этого региона.

Пока за закрытыми дверями ведутся переговоры о территориях, я думаю, стоит параллельно начать вместе думать о будущем приграничных регионов и постепенно приступать к принятию мер.

Copyright © Inosmi.ru

Related posts:

Либерализм и демократия в странах АТР Самохин А. В. — Территориальные проблемы в Азиатско-Тихоокеанском регионе и позиция России Иванов А.Ю. — «Южнокорейско-японские отношения через призму территориального спора вокруг острова Токто (Такэсима)» В. Н. Тимошенко — Территориальные споры с участием Китая и позиция США