Лукин Александр Владимирович — доктор исторических наук, директор Центра исследований Восточной Азии и ШОС Института международных исследований МГИМО (У) МИД России.
Иванов Андрей Владимирович — старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС Института международных исследований МГИМО (У) МИД России.

Мировой финансовый кризис оказал серьезное влияние на Европу и США, однако многие страны Азиатско-Тихоокеанского региона пережили его, не понеся ощутимых экономических потерь. Тем самым подтвердились прогнозы экспертов о том, что этот регион превращается в локомотив мирового развития. И, возможно, это превращение происходит даже быстрее, чем представлялось до сих пор. Это обстоятельство повышает ценность азиатско-тихоокеанского вектора международных связей России, развитие которого способно помочь оживлению российской экономики. Возникает вопрос, с кем из «обитателей» АТР Москве следует сотрудничать, чтобы максимально эффективно вписаться в экономику региона?

Как известно, в АТР нет единого доминирующе­го международного объединения, подобного ЕС в Европе. Вместо этого здесь действуют не­сколько региональных образований разного формата и разной нацеленности. Со многими из них Россия уже сотрудничает. Мировой финансовый кризис в значительной мере затронул Европу и США, однако многие страны АТР пережили его, не понеся ощу­тимых экономических потерь. Тем самым подтвер­дились прогнозы экспертов о том, что этот регион превращается в локомотив мирового развития. И, возможно, это превращение происходит даже быст­рее, чем прогнозировалось раньше. Это обстоятель­ство повышает ценность АТР как возможного парт­нера России, сотрудничество с которым поможет ей не только решить задачи подъема Сибири и Дальнего Востока, но и оживления всей российской экономики. Возникает вопрос, с кем из «обитателей» АТР России следует развивать сотрудничество, чтобы максималь­но эффективно вписаться в экономику региона?

Во-первых, это АТЭС, занимающееся в основном экономическим сотрудничеством. Создание АТЭС стало, в значительной степени, ответом стран региона на усиление европейской экономической интеграции. В 1991 году в Сеульской декларации АТЭС целями Организации были названы поддержание экономи­ческого роста стран региона, укрепление взаимной торговли и ликвидация ограничений на передви­жение между странами товаров, услуг и капиталов согласно нормам ГАТТ/ВТО.

Отсутствие у АТЭС специального администра­тивного аппарата, полномочий правопринуждения при разрешении конфликтов, жесткого планирова­ния перспектив эволюции Форума, а также сложив­шаяся в Организации практика сотрудничества на основе консенсуса и невмешательства во внутренние дела членов Организации и безусловном признании незыблемости государственного суверенитета сде­лали Форум чрезвычайно привлекательным клубом для обсуждения региональных и даже глобальных проблем. Поэтому в начале XXI века участниками Форума стала, по принятой в АТЭС терминологии, 21 экономика: Австралии, Брунея, Вьетнама, Гонконга (как особой зоны Китая), Индонезии, Канады, КНР, Республики Корея, Малайзии, Мексики, Новой Зе­ландии, Папуа-Новой Гвинеи, Перу, России, Синга­пура, США, Таиланда, Китайского Тайбея (Тайваня), Филиппин, Чили, Японии. По данным 2008 года, на этих территориях проживает 2,7 млрд. человек, то есть почти половина (43,8 %) населения планеты. Совокупный валовой внутренний продукт превы­шает 20 триллионов долларов (почти 55 % мирового ВВП). На долю стран АТЭС приходится 49 % мировой торговли товарами и услугами и 40 % прямых инос­транных инвестиций.

С другой стороны, те же факторы, что способс­твовали росту привлекательности Форума, стали причиной чрезвычайно низкой практической эф­фективности АТЭС, закрепившей за ним ярлык «го­ворильни», «клуба болтунов» и тому подобное.

Самое главное, что под большим вопросом остает­ся создание Азиатско-Тихоокеанского экономического сообщества как зоны свободной торговли и инвестиций. Этот курс был зафиксирован в Богорской декларации 1994 года и в Манильской программе действий 1996 года. Вхождение в Сообщество намечено к 2010 году для про-мышленно развитых стран-участниц, и к 2020 году — для развивающихся стран. Однако перспективы реа­лизации этих планов остаются туманными.

Главная причина такого положения заключается в том, что даже внутри каждой из двух обозначен­ных выше групп стран (промышленно развитых и развивающихся) нет единства по поводу скорости формирования зоны свободной торговли. В частнос­ти, США, как и Австралия и ещё ряд стран, заинте­ресованы в ускорении этого процесса и открытии рынков стран Восточной Азии. В то же время, Япония и Республика Корея хотели бы этот процесс притор­мозить, поскольку не спешат пустить конкурентов на свои рынки, например: рынок сельскохозяйственной продукции. Аналогичную Японии и Корее позицию занимают и входящие в АТЭС страны АСЕАН, боль­ше заинтересованные не в либерализации торговли, а в развитии научно-технического сотрудничества, которое помогло бы им уменьшить технологический и экономический разрыв с развитыми странами.

Правда, разразившийся в конце 1990-х годов азиатский финансовый кризис, выявивший неспо­собность АТЭС выработать механизмы, которые побуждают, располагая значительными валютными резервами страны, помогать оказавшимся в худшем положении соседям, стимулировал озвучивание на саммите в Куала-Лумпуре в 1998 году предложений активизировать процесс экономической и финан­совой интеграции в рамках АТЭС. Однако в связи с достаточно быстрым преодолением кризиса эти идеи не получили развития. Зато популярность приобре­ли идеи создания азиатской валюты или Азиатского валютного фонда и поиска новых форм внутриреги­ональной интеграции по типу АСЕАН + или двусто­ронних торговых соглашений.

Сохраняются и расхождения в представлениях о целях интеграции, существующих у США и Австралии, с одной стороны, и у стран Восточной и Юго-Восточ­ной Азии — с другой. Поэтому, начиная с Шанхайского саммита 2001 года, набирает популярность идея о при­оритетности для АТЭС программы экономического и технического сотрудничества (ЭКОТЕК).

Пробуксовка процесса либерализации торговой и инвестиционной деятельности, а также то обсто­ятельство, что АТЭС стало все больше напоминать формальную организацию, принимающую каждый год декларации, не дающие никаких конкретных результатов в экономической области, привели к снижению интереса членов АТЭС к сотрудничеству в рамках этой Организации.

Осознание проблем, с которыми сталкивается АТЭС, заставило участников саммита в Сингапуре заговорить о необходимости реформ. В частности, председатель КНР Ху Цзиньтао призвал: во-первых, продолжить создание благоприятных условий для либерализации торговли и инвестиций; во-вторых, на практике помочь развивающимся странам — членам Форума в их развитии, расширить и активизировать передачу технологий и повысить уровень экономи­ческого и технического сотрудничества; в-третьих, путем реформ и инноваций повысить динамичность механизма функционирования АТЭС [1].

В итоговых документах саммита-2009 года в Син­гапуре среди главных направлений реформ АТЭС были отмечены: поддержка развития малых и средних пред­приятий; повышение занятости прежде всего в новых и растущих отраслях и активизация сотрудничества в ре­шении социальных проблем в процессе глобализации.

Чтобы облегчить условия создания и функциони­рования бизнеса в рамках АТЭС, участники саммита в Сингапуре поставили целью к 2015 году снизить стои­мость, продолжительность и число процедур, которые необходимо осуществить предпринимателям для откры­тия бизнеса, получения кредита, выполнения контрак­та, получения необходимых разрешений и проведения трансграничной торговой операции.

Следующие два саммита АТЭС пройдут в Японии и США. Ожидается, что на них могут быть приняты ка­кие-то важные решения, касающиеся реформирования АТЭС, причем, не исключено, и решения, имеющие более высокую обязывающую силу. В связи с этим пока до­статочно сложно предположить, как может измениться стратегия развития АТЭС и что вообще будет представ­лять собой эта организация к 2012 году, когда Россия как председатель Форума будет принимать саммит АТЭС во Владивостоке.

Россия была принята в АТЭС в 1998 году. Обиль­ным на события, связанные с российским сотрудни­чеством с АТЭС, стал 2002 год: в мае в Москве прошел Форум по деловому сотрудничеству в сфере иннова­ционного предпринимательства, в августе — заседа­ние рабочей группы АТЭС по телекоммуникациям, 4-7 сентября во Владивостоке состоялся Седьмой инвестиционный симпозиум АТЭС, а 9-12 сентября там же — Третья инвестиционная ярмарка АТЭС. А в 2005 году во Владивостоке состоялось ежегодное заседание Транспортной группы АТЭС.

Повышению весомости участия России на сам­митах АТЭС способствовало расширение их повес­тки дня за счёт политических вопросов. Эта тенден­ция проявилась ещё в 1999 году, когда на саммите в Окленде было согласовано решение об отправке войск ООН в Восточный Тимор и была закреплена в 2001 году, когда на саммите в Шанхае была принята резолюция, осуждающая терроризм.

На саммите в Сантьяго в 2004 году Россия сов­местно с США выдвинули инициативу о внедрении принципов контроля за перемещением в регионе АТЭС переносных зенитно-ракетных комплексов (ПЗРК). По настоянию России в итоговых документах саммита была отмечена необходимость опоры контртерро­ристической активности АТЭС на соответствующие международно-правовые документы, в частности резолюцию 1566 СБ ООН, а также важность активи­зации взаимодействия Форума с профильными меж­дународными организациями и институтами.

Кроме того, Россия выступила одним из инициа­торов создания в рамках АТЭС механизма сотрудни­чества в области повышения готовности государств региона к чрезвычайным ситуациям.

Впрочем, Россия выступала и с экономическими предложениями. На том же саммите в Сантьяго по ее инициативе в рамках АТЭС был создан «Диалог по цветным металлам» (ДЦМ), где за Россией было закреп­лено место сопредседателя совместно с Чили. Россия неоднократно предлагала свою помощь в формирова­нии новой энергетической конфигурации в АТР, и пре­жде всего в Восточной Азии, путём создания системы нефте- и газопроводов, поставок судами сжиженного природного газа из восточных регионов России, где имеются значительные запасы углеводородов.

Однако до последнего времени Россия остава­лась для стран АТЭС менее интересным торгово-эко­номическим партнером, чем они для нее (доля России во внешнеторговом обороте стран АТЭС составляет примерно 1 %, в то время как доля стран АТЭС во внешнеторговом обороте России превышает 15 %). Причина проста: Россия пока может предложить ре­гиону, главным образом, лишь сырье, в то время как саму ее интересует, в первую очередь, высокотехно­логичная продукция, производимая в странах АТЭС. Что касается российских производителей сложной технологической и наукоемкой продукции, то они пока слабо представлены в АТЭС.

Исправление такой ситуации вполне соответс­твует озвучиваемым в последние несколько лет стремлениям руководства России избавить ее эко­номику от зависимости от экспорта сырья и сделать более современной и конкурентоспособной. Однако следованию в этом направлении, видимо, в какой-то степени помешал новый финансовый кризис, с ко­торым в 2008 году столкнулся мир и который отвлёк внимание от других тем. Борьбе с кризисом был, в основном, посвящен саммит 2008 года в Лиме. Учас­твовавший в нем президент Д.А. Медведев заявил о намерении России «содействовать созданию такой системы энергообеспечения в Азиатско-Тихоокеан­ском регионе, которая позволит потребителям энер­горесурсов диверсифицировать географию импорта, обеспечить надежные и бесперебойные поставки» [2]. А в опубликованной накануне саммита статье «АТЭС: на пути к стабильному, безопасному и процветающему сообществу» Д. А. Медведев подчеркнул, что «Россия заинтересована в том, чтобы Сибирь и Дальний Восток были самым непосредственным образом вовлечены в региональную интеграцию», и готова предложить партнерам по АТЭС богатейшие запасы нефти, газа и других полезных ископаемых, биоресурсы и пресную воду. Он также напомнил, что «конкурентоспособным активом является научно-технологический, произ­водственный и интеллектуальный потенциал нашей страны, в том числе её восточных регионов» [3].

Хорошим шансом предметно продемонстрировать возможности России как партнера АТЭС станет про­ведение саммита этой Организации во Владивостоке в 2012 году.

Однако стоит иметь в виду, что в АТР уже до­статочно успешно действуют вполне реальные эко­номические союзы, например АСЕАН. Россия начала активно развивать отношения с АСЕАН с 2001 года, когда начал функционировать Совместный планово-распорядительный комитет «Россия — АСЕАН». В 2004 году Россия присоединилась к Договору о друж­бе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии (Балийс-кий договор) 1976 года, а 10 декабря 2005 года минис­тры иностранных дел РФ и стран АСЕАН подписали в Малайзии «Межправительственное соглашение о сотрудничестве в области экономики и развития». Позднее страны АСЕАН поддержали вступление РФ в ВТО.

Российские эксперты отмечают, что наиболее успешно сотрудничество России и АСЕАН осу­ществляется в области безопасности и что одной из основных задач РФ в АТР является формирование региональной системы коллективной безопасности с участием максимального числа государств, включая США, Японию, Китай, Россию, Индию, Республику Корея, КНДР и АСЕАН. После подписания в июле 2004 года российско-асеановской «Совместной декла­рации о сотрудничестве в борьбе с международным терроризмом» систематически проводятся совеща­ния по проблемам транснациональной преступности. По предложению российской стороны на манильской сессии АРФ в августе 2007 года было одобрено заяв­ление «О развитии межцивилизационного диалога», нацеленное на снижение религиозных и межэтни­ческих противоречий. Россию ценят и как партне­ра, готового прийти на помощь в случае стихийных бедствий, нередких в этом регионе.

Основой экономического сотрудничества между Россией и АСЕАН стало «Межправительственное соглашение о сотрудничестве в области экономики и развития», подписанное в декабре 2005 года. В ком­плексной программе на 2005-2015 годы прописаны планы сторон по развитию сотрудничества в кон­кретных областях. Особое место в сотрудничестве России с АСЕАН занимает военно-техническая сфера. Этот рынок интересен для России тем, что на долю АСЕАН приходится до 15 % стоимости мировых поставок вооружений и военной техники, в стра­нах АСЕАН разработаны долгосрочные программы модернизации вооруженных сил. Многие страны АСЕАН являются активными импортерами россий­ских вооружений. Россия интересна для АСЕАН и как партнер в диверсификации поставок энергоре­сурсов, даже несмотря на то, что ряд стран АСЕАН (таких, как Вьетнам, Индонезия, Малайзия, Бруней) сами являются крупными производителями нефти и газа. По мнению российских экспертов, члены АСЕАН интересуются и российскими научными разработками, особенно в сфере биотехнологии, телекоммуникаций, новых материалов, возможностями использования космической техники. Кроме того, Россия настойчиво пытается заинтересовать страны АСЕАН развитием сотрудничества в области ядерной энергетики. Однако многие проекты сотрудничества РФ — АСЕАН пока остаются на бумаге, а по объему торговли с АСЕАН, и тем более по объему инвестиций в этот регион, Россия занимает последние места в списке.

Тон в сотрудничестве с АСЕАН сейчас задает Ки­тай. С января 2010 года начала действовать свободная торговая зона «АСЕАН+Китай», в которой основной валютой является юань. Это облегчило Китаю доступ на рынки стран АСЕАН и может компенсировать спад в американо-китайской торговле. Кроме того, открывается перспектива превращения юаня в ре­зервную валюту в этом регионе.

Последнее время в мире стали широко обсуж­дать новые тенденции во внешней политике Китая. По мнению наблюдателей, экономические успехи Китая последних десятилетий привели к более «самоуверен­ному» подходу к внешнему миру, намерению Китая проявлять большую жесткость в отношениях с парт­нерами, меньшую склонность к уступкам, стремлению отвечать ударом на удар, давлением на давление. Гово­рят, что эта тенденция особенно усилилась в результа­те успешного, по мнению китайских властей, выхода из мирового финансового кризиса, во время которо­го Китай понес меньшие потери, чем другие ведущие экономики мира. Ведь даже в 2009 году, в год кризиса, китайская экономика показала рост в 8,7%. В качест­ве примеров приводят бескомпромиссную позицию Китая по тибетскому вопросу, его упорное нежелание идти на соглашение с далай-ламой; немотивированно строгие приговоры некоторым диссидентам, несмот­ря на реакцию Запада; отказ Китая поддержать более жесткую линию на шестисторонних переговорах по се­верокорейской ядерной проблеме. Но наиболее яркий пример — серьезное ухудшение отношений Пекина с Вашингтоном, за которым в последнее время в мире наблюдают с большим с интересом.

Новую «самоуверенность» Китая можно воспри­нимать спокойно, как стремление новой, крупной и успешной державы активно отстаивать свои интере­сы. В то же время, верно и то, что успешное экономи­ческое развитие последних десятилетий и укрепление международных позиций страны привели здесь к росту национализма среди элиты. Последнее время в Китае открыто издаются статьи и книги, в которых говорится, что Китай должен активно, в том числе с использованием армии и флота, обеспечивать свои экономические интересы по всему миру. И даже кон­тролировать мировые ресурсы и их распределение. И хотя официальные представители Пекина заявляют, что подобные мнения не выражают точки зрения правительства и являются частными, очевидно, что их придерживаются серьезные, влиятельные группы в стране, в том числе и в силовых структурах.

России необходимо поддерживать и сохранять дружеские отношения с Пекином, при этом откро­венно объясняя наши опасения относительно новых тенденций в настроениях китайской элиты. А для баланса так же, как это делает и сам Китай, развивать тесные отношения с другими игроками как в регионе (Япония, Южная Корея, страны АСЕАН), так и в мире (США, ЕС, Индия, Бразилия).

Укрепление позиций КНР в АТР беспокоит США, Японию, Австралию. Кроме того, причиной озабоченности является сохранение в регионе мас­сы противоречий между столь разными по размеру, населению, весу экономик, культуре, политическому устройству странами. Поэтому «обитатели» региона ищут пути преодоления всех этих противоречий и проблем путем создания в регионе некоего единого формирования. Наиболее заметными среди подоб­ных инициатив стали выдвинутая в июне 2008 года премьер-министром Австралии К. Раддом инициа­тива создания к 2020 году Азиатско-Тихоокеанского сообщества (АТС) и появившаяся в 2009 году ини­циатива премьер-министра Японии Ю. Хатоямы по созданию Восточноазиатского сообщества (ВАС).

Они не остались незамеченными в России. В частности, 5 ноября 2008 года в Токио на встрече с представителями политических, научных и обще­ственных кругов Японии на тему «Политика России в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) и российс­ко-японские отношения» Министр иностранных дел России С. В. Лавров связал факт выдвижения иници­ативы К. Радда с тем обстоятельством, что АТР «по-прежнему стоит перед необходимостью построения оптимальной системы безопасности». Он признал, что это — нелегкая задача, поскольку «в Азии нет дого­ворно-правовой основы для обеспечения безопаснос­ти наподобие Хельсинкского Заключительного акта, Венских документов по мерам доверия» [4]. А 4 декабря 2009 года на конференции в Сиднее на тему: «Ази­атско-Тихоокеанский регион: сообщество XXI века» об инициативах К. Радда и Ю. Хатоямы упомянул в своем выступлении «Многомерная архитектура для полицентричного Азиатско-Тихоокеанского регио­на» заместитель Министра иностранных дел России А. Н. Бородавкин. Кратко изложив суть обеих ини­циатив, он отметил, что им пока не хватает концеп­туальной четкости, что не позволяет странам региона выработать однозначное отношение к этим инициативам [5]. Далее А. Н. Бородавкин, положительно оценив выдвижение подобных инициатив как свидетельство растущего стремления государств, расположенных на пространстве Азии и Тихого океана, к сотрудничеству и объединению усилий в целях совместного решения актуальных проблем, отметил ряд серьезных трудно­стей, с которыми столкнется осуществление планов создания Азиатско-Тихоокеанского регионального со­общества: отсутствие общности политических целей, принципиального единства экономических систем, развитого характера интеграционных связей, унифи­кации таможенных режимов, сближения правовых норм, а также отсутствие важной гуманитарной со­ставляющей, то есть наличия у участников процесса интеграции общих ценностей. С учетом этого, отме­чает далее А.Н. Бородавкин, вариант создания в АТР единой интеграционной структуры по типу Евросоюза, к чему, собственно, и призывают К. Радд и Ю. Хатояма, представляется проблематичным.

Замечания о том, что реализация инициатив создания региональных сообществ в АТР столкнет­ся с большими трудностями, являются, несомненно, справедливыми. Это, скорее всего, осознают и сами авторы инициатив. Тем не менее, по крайней мере, один из них, премьер-министр Японии Ю. Хатояма, пока не собирается отступать от своих намерений, касающихся ВАС, поскольку он сделал эту иници­ативу одним из ключевых пунктов своей внешней политики. В связи с этим стоит, вероятно, присмот­реться повнимательнее к этой инициативе и шагам правительства Японии по ее реализации.

Свое видение ВАС Ю. Хатояма достаточно про­странно изложил в ряде своих публичных выступ­лений перед парламентом или во время междуна­родных встреч.

Главную цель создания ВАС Ю. Хатояма видит в том, чтобы помочь Японии сохранить ее полити­ческую и экономическую независимость и защитить интересы этой страны, зажатой между Соединен­ными Штатами, которые пытаются сохранить свое доминирующее положение в мире, и стремящимся занять это положение Китаем [6].

Причину, по которой инициативу Японии по созданию ВАС могут поддержать страны региона, он видит в существовании целого ряда малых и сред­них стран Азии, которые хотели бы, чтобы военная мощь США продолжала поддерживать стабильность в регионе, но, в то же время, стремятся ограничить политические и экономические издержки американс­кого влияния. Кроме того, они хотели бы уменьшить военную угрозу со стороны Китая, но, в то же время, заинтересованы в том, чтобы растущая экономика Китая развивалась должным образом. Эти факторы, считает Ю. Хатояма, ускоряют региональную интег­рацию. При этом он признает, что в отличие от Ев­ропы, в Восточной Азии страны отличаются друг от друга по размерам, уровню развития, политическому устройству, и, следовательно, добиться экономичес­кой интеграции в краткосрочной перспективе будет невозможно. Поэтому он предлагает сначала добить­ся региональной валютной интеграции, служащей естественным продолжением стремительного эко­номического роста, начатого Японией, за которой последовали Южная Корея, Тайвань и Гонконг, а затем Ассоциация Государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и Китай, и приложить также максимум усилий к созданию структур безопасности, которые станут основой валютной интеграции. Ю. Хатояма уверен, что Япония, которая раньше не решалась играть активную роль в АТР из-за исторических об­стоятельств, вызванных ошибками, допущенными в прошлом, сумеет преодолеть проблемы непонима­ния с соседями по региону и станет «мостом» между странами Азии [7].

Следует отметить, что авторство идеи Восточ­ноазиатского сообщества не принадлежит Ю. Хато-яме. Впервые мысль о создании восточноазиатского экономического сообщества была озвучена еще в 1990 году малайзийским премьер-министром Ма-хатхиром бин Мохамадом на встрече с тогдашним премьером Госсовета КНР Ли Пэном. Однако в то время политические и экономические противоречия между потенциальными его государствами-участни­ками, а также призрачность самой идеи объединения столь разных по своей структуре и объемам экономик стран региона явились объективным тормозом ее перевода в практическое русло. Снова к этой идее вернулись в разгар азиатского валютно-финансового кризиса, начавшегося в 1997 году. В июле 1997 года Япония оказала странам региона финансовую по­мощь в рамках так называемой Новой инициативы Миядзавы (по имени тогдашнего министра финан­сов Японии Киити Миядзавы) и выступила с пред­ложением о создании Азиатского валютного фонда, которое, однако, было отвергнуто министром фи­нансов США Лэрри Саммерсом. Позднее возгла­вивший правительство Японии в 2001 году лидер ЛДПЯ Дз. Коидзуми сделал ставку на отношения с США, заявив, в частности: «Чем более сильными и близкими будут японо-американские отношения, тем большими будут наши возможности развивать лучшие отношения с различными странами по всему миру, начиная с Китая, Республики Корея и других азиатских стран» [8]. Однако, несмотря на этот амери-каноцентризм и то обстоятельство, что своими де­монстративными паломничествами в считающийся в странах Азии символом японского национализма и милитаризма токийский храм Ясукуни Дз. Коидзуми настроил против себя лидеров большинства стран региона, некогда пострадавших от японской агрес­сии, торгово-экономические отношения Японии с азиатскими странами развивались гораздо активнее, чем с США. В частности, с 1995 года объем торговли Японии с США вырос всего лишь в 1,4 раза, а с Ки­таем — в 5,4 раза [9]. В 2007 году Китай стал крупней­шим торговым партнером Японии, сместив с этой позиции США. Поэтому не случайно, что лидеры ЛДПЯ, возглавлявшие правительство Японии пос­ле отставки Дз. Коидзуми (2006 год), провозгласили развитие отношений с соседями по Азии одним из приоритетов японской внешней политики. С. Абэ, сменивший в 2006 году Дз. Коидзуми на посту пре­мьер-министра Японии, во время визита в КНР в октябре 2006 года призвал Пекин к построению вза­имовыгодных стратегических отношений. Правда, он допустил серьезную ошибку, выдвинул чересчур идеологизированную концепцию «дипломатии цен­ностей», призвав страны Азии углублять сотрудни­чество на базе таких общих ценностей, как демокра­тия, права человека и рыночная экономика, не учтя отнюдь не одинаковое отношение к этим ценностям в разных азиатских странах. Это обстоятельство, а так­же явно антикитайская нацеленность «дипломатии ценностей» притормозили все переговоры по пово­ду углубления сотрудничества в Восточной Азии и даже привели к усилению изоляции Японии в Азии [10]. Ошибки С. Абэ постарался исправить сменивший его Я. Фукуда. Выступая 28 декабря 2007 года во время визита в КНР в Пекинском университете, он заявил, что «Япония и Китай должны стать созидательными партнерами, которые построят яркое будущее для Азии и всего мира» [11].

Таким образом, заявив о выдвижении иници­ативы по созданию Восточноазиатского сообщест­ва, Ю. Хатояма фактически перенял эстафету своих предшественников.

15 ноября 2009 года в Сингапуре на саммите АТЭС Ю. Хатояма попытался обосновать, почему именно Япония должна стать инициатором созда­ния Восточноазиатского сообщества. Он заявил, что Япония — совершенно уникальная страна в Азии, она стала первой среди азиатских стран, осуществивших модернизацию, она обладает превосходными техноло­гиями, зрелой экономикой, опытом командной работы, имеет долгую историю парламентской демократии, о зрелости которой свидетельствует и то, что на выборах 29 августа 2009 года народ Японии проголосовал за смену правительства. Но уникальность Японии заклю­чается и в том, что она начала сталкиваться с «вызова­ми пост-экономического роста», такими как снижение уровня рождаемости, старение населения, ускорение урбанизации и депопуляция сельских районов, задолго до многих других стран Азии и после многих проб и ошибок приобрела знания и опыт реагирования на эти вызовы. Поэтому другие страны Восточной Азии, которые рано или поздно столкнутся с такими же про­блемами, могут воспользоваться опытом Японии. Это поможет Азии стать сильнее.

При этом Ю. Хатояма признал, что с начала своей карьеры в политике он постоянно спрашивал себя, сможет ли Япония установить узы «братства» с другими азиатскими странами и, шире, со странами АТР, памятуя о том, что в годы войны она причини­ла странам этого региона многочисленные лишения и страдания, и даже сейчас, спустя 60 лет после тех событий, нельзя считать, что достигнуто подлинное примирение. При этом он считает позитивным опыт Европы, в которой даже после двух мировых войн враждовавшие страны сумели преодолеть взаимную ненависть и в результате углубления взаимных об­менов граждан образовали сообщество, в котором невозможны войны. Именно опыт примирения и со­трудничества в Европе и является прототипом кон­цепции Восточноазиатского сообщества, которая ос­новывается на принципе «открытого регионального сотрудничества» в широком диапазоне сфер, включая торговлю, инвестиции, финансы и образование.

Целями сотрудничества в рамках ВАС Ю. Хато-яма назвал:

1. Совместное процветание на основе соглашений о партнерстве и о свободной торговле.

2. Создание «зеленой Азии», то есть защита окру­жающей среды.

3. Спасение человеческих жизней от стихийных бедствий и инфекционных болезней.

4. Создание «Моря братства», то есть совместная борьба с пиратами в морях региона, через кото­рые проходят торговые пути.

5. Сотрудничество в ВАС может распространяться также на сферы ядерного разоружения и нерас­пространения, культурных обменов, социальных гарантий, проблем урбанизации, а в будущем — и на сферу политики [12].

Страны Юго-Восточной Азии в целом благо­склонно относятся к идее ВАС, но ее реализация невозможна без активного участия КНР и Южной Кореи. Известно, что в конце сентября 2009 года во время саммита Большой двадцатки в Питтсбур-ге Ю. Хатояма обсудил идею ВАС с председателем КНР Ху Цзиньтао. По данным СМИ, японская и китайская стороны пока стараются не допускать больших утечек в прессу о ходе и деталях обсужде­ния, известно лишь, что Китай в целом выступает в поддержку экономических интеграционных меха­низмов в Восточной Азии, однако считает, что вести этот процесс необходимо в направлении развития механизма АСЕАН+3 [13]. В октябре главы Японии, КНР и Республики Корея собрались в Пекине на очередной трехсторонний саммит. По его заверше­нии на пресс-конференции президент РК Ли Мён Бак, оговорившись, что реализация ВАС потребует решения многих проблем и займет много времени, сказал: «Если мы будем работать в духе братства, я не вижу причин, почему это сообщество не может появиться в Восточной Азии» [14]. Однако, по данным китайских СМИ, на самом саммите тема ВАС офи­циально не поднималась. Но это обстоятельство, по мнению китайских экспертов, не означает, что Ки­тай не заинтересован в этой идее. Отсутствие этой темы в повестке саммита было вызвано лишь тем, что к моменту проведения встречи в Пекине не было выдвинуто реального проекта. И главная проблема, связанная с ВАС, заключается в том, как сделать это образование работоспособным.

С точки зрения китайских экспертов, интерес Японии к участию в создании ВАС в качестве члена-основателя объясняется ее стремлением добиться более независимых отношений с США и упрочить свои национальные интересы и влияние в Восточной Азии. Любопытно, что эти «эгоистические» мотивы находят понимание у КНР. Но для Пекина главный вопрос состоит в том, сможет ли Китай сам что-то выиграть от создания ВАС. Ответ на этот вопрос да­ется положительный: более независимая (от США) Япония и новая региональная организация, подобная ВАС, согласуются с дипломатической стратегией Ки­тая — стремлением к многополярному миру. Китайс­кие эксперты отмечают, что успешное строительство широкого сообщества в Восточной Азии способс­твовало бы долговременному миру и стабильности в регионе, а это важный фактор для развития эконо­мики КНР. Более тесная региональная интеграция помогла бы Китаю диверсифицировать его экспорт и уменьшить зависимость от рынков США и Европы, а обладая такой экономической мощью как сегодня, он мог бы играть лидирующую роль в ВАС. Но для того, чтобы сделать ВАС жизнеспособным, считают китайские эксперты, крайне важно взаимное доверие, поэтому Япония должна занять более честную пози­цию по своим прошлым военным преступлениям, в которых её обвиняют, чтобы снова завоевать доверие своих азиатских соседей. Наличие разногласий по историческим вопросам, территориальных споров, недоверия между странами региона заставило неко­торых китайских и японских аналитиков скептически отнестись к идее ВАС, которую даже назвали «миссия невыполнима». Несмотря на это, многие специалис­ты в Китае убеждены в том, что такое объединение реально, если оно будет достигаться с помощью эко­номической интеграции на основе существующих механизмов, а другие противоречия могут быть пре­одолены с течением времени [15].

Отправной точкой для образования ВАС назы­вают достигнутую во время саммита Японии, Китая и Республики Корея в Пекине договоренность о бо­лее глубокой кооперации между тремя странами как ключевыми торговыми партнёрами. Китайские экс­перты отмечают, что Ю. Хатояма не конкретизировал, сколько стран должно входить в ВАС, а Пекин может выступить за содружество из 13 стран — например, АСЕАН+3, которое уже работает. Правда, препятс­твием для образования ВАС китайские эксперты видят США, которые не одобрят региональное объ­единение, контролируемое четырьмя восточноазиат-скими державами, и с большим трудом примирятся с полной независимостью Японии [16]. Из этого, види­мо, следует, что, несмотря на заявления Ю. Хатоямы о том, что США и союз с ними Японии останутся стержнем обеспечения мира и стабильности в АТР, в Пекине предпочли бы видеть ВАС без США.

Что касается самой Японии, то в ее экспертном сообществе нет однозначного мнения относительно целесообразности создания ВАС. Сомнения по этому поводу отразились, в частности, в дискуссии, прове­денной на страницах февральского номера за 2010 год журнала МИД Японии «Гайко фораму» (Дипломати­ческий форум), озаглавленной «Куда направляется политический режим Хатоямы?». Принявший в ней участие директор Института Восточноазиатских ис­следований Университета Кэйё (Токио) Рёсэй Кокубун, касаясь идеи ВАС, отмечает, что для Китая, нацелива­ющегося на превращение в глобальную силу, рамки подобной региональной организации будут тесны. Но, по его мнению, они вряд ли устроят и Японию. «Когда я услышал о концепции Восточноазиатского сообщества, я подумал, неужели Япония собирается стать региональной державой?» — говорит Р. Кокубун. Он напоминает, что Япония «была» ранее мировой державой, она нацеливалась на «Большую двойку», под которой, видимо, следует понимать некий союз с США, на пару с которыми Япония могла бы править миром, но потерпела неудачу. Получается, говорит далее Р. Кокубун, что концепция «Восточноазиатского сообщества» отражает психологию превращения в региональную державу. «Я сомневаюсь, что отказ от идентичности мировой державы и следование регио­нальным ценностям — это хорошо», — сказал он [17].

Однако это всего лишь частное мнение экс­перта. Что касается согласованных рекомендаций по поводу ВАС японского экспертного сообщест­ва, работающего по заказу правительства, то их до конца 2010 года должен представить в своем до­кладе Совет по вопросам обороны и безопасности, созданный в феврале этого года при правительстве Ю. Хатоямы. Аналогичные советы существовали и при прежних японских администрациях, однако сейчас его состав почти полностью обновлен. Из состава Совета при премьер-министре Т. Асо в ны­нешний Совет вошел лишь профессор Киотского университета Хироси Наканиси. Новыми членами Совета стали Такаси Сираиси, президент Институ­та развивающихся экономик Организации внешней торговли Японии, специалист по Юго-Восточной Азии, автор книги «Морская империя. Как думать об Азии»; Такако Хиросэ, профессор Универси­тета Сэнсю, специализирующийся на политике и дипломатии в Южной Азии, знаток политической ситуации в Индии и Пакистане; Ясухиро Мацуда, помошник профессора Токийского университета, эксперт по политике и дипломатии КНР и Тайва­ня; Тадаси Ямамото, президент Японского центра международных обменов, считающий, что полно­ценные отношения между странами не могут обес­печиваться усилиями лишь правительственных чи­новников; Ёсихидэ Соэя, профессор Университета Кэйо, сторонник концепции «дипломатии средней силы», в которой важное значение придается мно­госторонним дипломатическим связям со странами Азии при сохранении стержневого значения япон­ско-американского договора. Японские СМИ отме­чают, что профессор Ё. Соэя может стать опорой внешней политики Ю. Хатоямы и что весь состав новой группы советников отражает то большое значение, которое Ю. Хатояма придает развитию отношений с Азией [18].

Но еще до появления рекомендаций упомянутого выше Совета по вопросам обороны и безопасности, реализация инициативы создания ВАС была включе­на в качестве одной из приоритетных задач японской внешней политики в вышедшую весной 2010 года «Голубую книгу японской дипломатии».

Серьезным тормозом реализации идеи ВАС может стать обострение отношений между КНР и США, произошедшее зимой этого года из-за одоб­рения Белым домом сделки по продаже Тайваню крупной партии американского оружия и, как от­ветной меры, отказа Пекина ревальвировать юань и поддержать санкции против Ирана. Правда, по мнению экспертов, Пекин пока воздержится от эскалации напряженности в отношениях с США, потому что «сегодня Китай в отличие от СССР пе­риода «холодной войны» явно недостаточно силен в военном и экономическом положении, чтобы начать глобальное соревнование с США» [19].

Эта оценка, скорее всего, верна. Но в Токио пред­почитают перестраховаться: участники состоявше­гося в феврале этого года заседания упомянутого выше Совета по вопросам обороны и безопасности сошлись во мнении, что Японии следует вниматель­но следить за тенденциями развития КНР, особенно военным строительством, а также установить но­вую форму сотрудничества в области безопасности с Южной Кореей [20].

Таким образом, очевидно, что уже сейчас все активнее начинают проявляться как факторы, сти­мулирующие страны АТР к созданию ВАС (рост потребности у Японии, КНР, Южной Кореи и стран АСЕАН в объединении экономических ресурсов для поддержания высоких темпов экономического рос­та и повышения конкурентоспособности экономик региона перед лицом экономик США и интегрирую­щейся Европы), так и факторы, способные притормо­зить реализацию ВАС (сохранение восприятия Ки­тая Соединенными Штатами и союзной им Японией как политического конкурента и источника угрозы, а также наличие объективных противоречий между интересами США и КНР).

Не более ясными представляются пока и пер­спективы реализации инициативы создания к 2020 году Азиатско-Тихоокеанского сообщества (АТС), предложенной в июне 2008 года премьер-министром Австралии К. Раддом, которое должно объединить США, КНР, Японию, Индию и другие страны региона на базе АТЭС, Регионального фору­ма АСЕАН, АСЕАН с восточноазиатской «тройкой» (Китай, Япония, Южная Корея) в формате 10+3, сам­мита Восточной Азии и т.д. для развития потенциала трансграничной борьбы с нетрадиционными угроза­ми безопасности, укрепления механизмов открытой, недискриминационной торговой системы, создания гарантий для обеспечения долгосрочной энергети­ческой, ресурсной и продовольственной безопаснос­ти. По оценке китайских экспертов, идея АТС была холодно встречена в Сингапуре, Таиланде и других странах АСЕАН, поскольку она предусматривает сохранение стратегического доминирования США как ключевого фактора поддержания региональной безопасности [21].

К тому же, скорее всего шансы России на участие в АТС будут меньше, чем на участие в ВАС. Напом­ним, что в 2005 году премьер-министр Австралии Дж. Говард выступил против приглашения России в Восточноазиатское сообщество, одним из инициато­ров которого тогда был премьер-министр Малайзии М. Мохаммад. По мнению ряда экспертов, такая пози­ция Дж. Говарда объяснялась чисто экономическими мотивами: Австралия видит в России конкурента в области поставок в страны АТР сырьевых и энергети­ческих ресурсов, прежде всего сжиженного газа [22].

В 2005 году сопротивление Австралии удалось преодолеть благодаря поддержке Малайзии, одного из главных инициаторов ВАС. Но сейчас инициато­ром АТС является глава правительства Австралии и, скорее всего, мнение Канберры о том, кого и на каких условиях приглашать в эту организацию, будет достаточно весомым для того, чтобы заблокировать принятие нежелательных конкурентов.

Все вышеизложенное позволяет сделать следую­щие выводы. Очевидно, что появление инициатив К. Радда и Ю. Хатоямы, а также первая реакция на них стран региона, свидетельствует о том, что вопрос стро­ительства нового регионального порядка в АТР, сти­мулирующего развитие сотрудничества и создающего условия для предотвращения конфликтов, назрел.

С другой стороны, очевидно и то, что рассматри­ваемые инициативы, хотя и предлагают некий набор объединяющих целей, не дают действенных рецептов преодоления главного препятствия для создания в Вос­точной Азии или, шире, в АТР, единой интеграционной структуры по типу Евросоюза — несходства и, более того, в некоторых случаях, противоречия национальных инте­ресов государств региона. Именно поэтому обе инициа­тивы не получили широкой поддержки стран региона. На инициативу К. Радда по созданию АТС «косо смотрят» в ряде стран АСЕАН, опасающихся, что она лишь укрепит гегемонию США. А США, в свою очередь, с подозрением относятся к инициативе ВАС как к попытке ослабить американское влияние в регионе. Этим подозрением и было вызвано заявление Б. Обамы во время визита в То­кио в конце 2009 года о том, что США намерены и дальше сохранить свою важную роль в АТР [23]. И все заверения Ю. Хатоямы о том, что Япония намерена при поддержке стран региона строить ВАС с учетом ведущей роли США в обеспечении региональной безопасности [24], Вашингтон пока не успокоили.

Это означает, что разработка концепции ново­го сообщества АТР будет продолжаться. России есть смысл принять в ней активное участие, возможно, вы­двинув свою инициативу, которая должна быть лише­на упомянутых выше недостатков, обнаружившихся в инициативах по созданию АТС и ВАС.

В самых общих чертах российский проект интегра­ционной структуры в АТР должен отвечать следующим условиям и базироваться на следующих принципах.

1. Новая азиатская структура сотрудничества должна предусматривать безусловное равенс­тво входящих в нее членов, а не делить их на «старших» и «младших», несмотря на то, что наряду с развивающимися странами АТР в ней будут присутствовать и США, и Китай, и Япо­ния, без которых создание структуры потеряет смысл.

2. Ее устав должен исключать возможность для каких-либо стран-членов «тянуть одеяло на себя», то есть использовать структуру для при­оритетного обеспечения собственных интере­сов самостоятельно или во взаимодействии с другими странами.

3. Российский проект должен содержать предло­жения по замене существующей ныне системы обеспечения безопасности в регионе, основан­ной на блоках и двусторонних и многосторонних военных союзах, на систему, объединяющую на основе равноправия все страны региона, заин­тересованные в участии в новой структуре.

При этом, видимо, надо быть готовыми к тому, что Австралия и Япония продолжат попытки реализации собственных инициатив. Не исключено и выдвижение новых инициатив со стороны других стран региона. Следует внимательно следить за развитием событий, чтобы иметь возможность своевременно принять пра­вильное решение по поводу возможного участия в этих событиях России.

Примечания:

1. http://russian.china.org.cn/international/txt/2009-11/16/content_18894336.htm
2. http://news.kremlin.ru/transcripts/2143/print
3. http://news.kremlin.ru/news/5981
4. http://www.mid.ru/ns-кasia.nsf/1083b7937ae580ae432569e7004199c2/432569d80021985fc32574f90037f3e8?OpenDocument
5. http://www.mid.ru/ns-rasia.nsf/3a0108443c964002432569e7004199c0/432569d80021985fc3257682004ad6c8?OpenDocument
6. http://www.nytimes.com/2009/08/27/opinion/27iht-edhatoyama.html?_r=1&pagewanted=print
7. http://www.kantei.go.jp/jp/hatoyama/statement/200909/ehat_0924c.html
8. Taniguchi Makoto, Building an East Asian Community, Japan Echo, июнь 2009, стр. 38.
9. Там же. С. 39.
10. Чжао Хунвэй. Японо-китайские отношения и внешняя политика Ху Цзиньтао, Япония в Восточной Азии: внутреннее и внешнее измерения. — М.: МГИМО-Университет, 2009. С. 195.
11. Taniguchi Makoto, Building an East Asian Community, Japan Echo, июнь 2009, С. 40.
12. http://www.kantei.go.jp/foreign/hatoyama/statement/200911/15singapore_e.html
13. http://www.itar-tass.com/prnt.html?NewsID=14390378
14. http://www.kantei.go.jp/jp/hatoyama/statement/200910/09kyoudou.html
15. http://inoforum.ru/inostrannaya_pressa/pochemu_vostochno-aziatskoe_soobwestvo_zasluzhivaet_vnimaniya/
16. http://inoforum.ru/inostrannaya_pressa/pochemu_vostochno-aziatskoe_soobwestvo_zasluzhivaet_vnimaniya/
17. Гако фораму. 2010 (№. 259). С. 58.
18. http://www.asahi.com/english/TKY201002250448.html
19. http://ekhoplanet.ru/crisis_print_902_4256
20. http://www.asahi.com/english/TKY201002250448.html
21. http://russian.people.com.cn/95181/6674020.html
22. http://www.vremya.ru/2005/234/5/141414.html
23. http://www.kantei.go.jp/foreign/hatoyama/statement/200911/13usa_kaiken_e.html
24. http://www.kantei.go.jp/foreign/hatoyama/statement/201001/29siseihousin_e.html

Вестник МГИМО, №4, 2010

Related posts:

В. Н. Тимошенко — Восточноазиатское сообщество и его перспективы для России и стран АТР Иванов А.Ю. — «Южнокорейско-японские отношения через призму территориального спора вокруг острова Токто (Такэсима)» Иванов А.Ю. — «Проблема острова Ноктундо в средствах массовой информации Южной Кореи» Новости