Политическая ситуация в Океании.

Океания – край бесконечного количества островов в южной части Тихого Океана долгое время считался неким «раем» на земле, местом, где царит мир и спокойствие. Долгое время Океания находилась под бдительным надзором западных стран, в первую очередь Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Франции и Австралии. После второй мировой войны стратегическое значение островов обусловило доминирование в регионе американских интересов, что позволяло говорить о превращении данной части земного шара в «американское внутреннее озеро». С окончанием «холодной войны» стратегическое значение Океании резко снизилось, и регион стал «ненужным» своим бывшим покровителям. Независимые океанийские государства стали испытывать большие экономические и политические трудности, что привело к внутренней нестабильности и обострению многочисленных этнических конфликтов.

Размер имеет значение.

Согласно общепризнанной системе международной стратификации большинство государств Океании относятся к классу «микрогосударств» («карликовых государств»), которые согласно системе стратификации обладают крайне слабым экономическим потенциалом и даже неспособны защитить свой суверенитет собственными силами. Если раньше внутренняя стабильность в регионе обеспечивалась западными странами, то с окончанием «холодной войны» государства Океании остались один на один со своими проблемами. В начале 90-х годов специалисты и политологи пытались выявить перспективы для малых стран и микрогосударств в изменившемся мире. Среди множества концепций и взглядов на данную проблему выделялись два противоположных направления.

Первое направление основывалось на небезызвестной концепции Ф. Фукуямы о конце истории, согласно которой в мире наступила некая гармония, основанная на победе либеральных и демократических ценностях Атлантического центра. Ведущие державы мира достигли конценсуса по основным проблемам международных отношений, а новый мировой порядок будет рациональным и мирным… и «более благоприятным для малых стран, чем старый порядок» [1]. Безопасность малых стран будет обеспечиваться более сильными государствами, как в период первой мировой войны страны Антанты гарантировали безопасность маленькой Бельгии. Оптимизма сторонникам данного направления добавили события в Персидском заливе, когда ведущие страны мира и ООН единодушно заступились за маленький Кувейт.

Второе направление носило пессимистический характер. Его сторонники полагали, что окончание «холодной войны» не сулит малым странам ничего хорошего. Еще в 70-е годы премьер-министр Швеции У. Пальме высказал мысль о том, что разрядка напряженности между супердержавами может положить конец независимости маленьких наций [2]. Такая возможность стала реализовываться после исчезновения старого мирового порядка, его идеологической и политической основы. Именно идеологические и политические соображения в условиях конкуренции двух систем  обеспечивали процессы деколонизации и служили гарантами, хотя и ограниченного, но суверенитета малых государств. После «холодной войны» перед этими государствами встала перспектива либо войти в более крупное объединение по типу Европейского Союза, либо оказаться в положении «банановых республик» и попасть в полную экономическую, а стало быть, и политическую зависимость от сильных стран, либо вообще оказаться никому ненужными и очутиться на задворках мировой политики.

Прекращение идеологической конкуренции и изменение геополитических интересов неизменно вели к пересмотру отношений между великими странами и малыми государствами. Это в первую очередь коснулось государств Океании. Периферийное положение делало их «ненужными» для ведущих держав в новых исторических условиях. Как отмечал Р. Херр, появились признаки, говорящие, что в новом мировом порядке данному региону будет отводиться роль «второстепенного, отдаленного и изолированного» района земного шара [3]. И действительно, с начала 90-х годов бывшие метрополии неожиданно перестали призывать государства Океании присоединиться к ним в качестве партнеров по «продвижению прогресса» и союзников «по защите свободы» [4].

Окончание «холодной войны» изменило характер экономических отношений по линии «центр – периферия». Если ранее донорская помощь, поступавшая в регион, расходовалась на поддержание общественного сектора и социальной сферы, то новые спонсоры, такие как Япония и Тайвань, пришедшие на смену США и Великобритании, потребовали более рационального экономического развития, основанного на качественном управлении и приватизации. По рекомендации МБРР и МВФ правительства государств Океании вместо того, чтобы защищать местных производителей стали старательно снижать защитные тарифы, создавая привлекательные условия для иностранных инвестиций. Вместо того чтобы поддержать развитие национальных проектов, они приступили к продаже общественных активов и оптовой приватизации государственных предприятий. Однако вместо ожидаемого роста экономики государства Океании получили массовую безработицу, усиление иммиграции, социальную напряженность и ухудшение криминогенной ситуации. В странах произошла резкая дифференциация в доходах населения, что усилило социальное неравенство и  обострило борьбу за распределение национальных богатств. Как отмечал профессор Южнотихоокеанского университета С. Фирт «неприятность состояла в том, что новые правила объединяющегося мира устанавливаются людьми, имеющими весьма ограниченный интерес к малым странам» [5]. Созданные ими стандарты игнорируют специфику микрогосударств и особые условия их развития. Иными словами, по выражению австралийского ученого С. Лосона, в современной политике «размер имеет значение» [6].

 По пути  «африканизации».

С конца 80-х годов, казалось бы,  ранее стабильный регион стали сотрясать многочисленные внутренние конфликты. Резко обострилась политическая ситуация на Фиджи, вызванная отношениями между двумя главными этническими группами – потомками индийских переселенцев и коренными фиджийцами. В стране за один 1987 год было совершено два военных переворота, приведшего к власти полковника С. Рабуку, представлявшего интересы коренного населения. Аналогичные события произошли и на Соломоновых островах. Вооруженные повстанцы захватили контроль над столицей страны г. Хониара и поместили под арест премьер-министра страны Бартоломея Улафаалу. Эти события явились результатом ожесточенной борьбы группировок двух главных островов – Малаиты и Гуадалканала. Обострилась обстановка на границе Папуа-Новой Гвинеи и Индонезии. Десятки тысяч папуасских беженцев спасались бегством от преследования индонезийской армии, пресекавшей сепаратизм в провинции Западный Ириан. В свою очередь правительство ПНГ в1989 г. вынуждено было послать армейские подразделения на другой конец страны для подавления сепаратистского мятежа на острове Бугенвиль. Напряженная политическая ситуация, связанная с вооруженным противостоянием и политическими убийствами возникла также в Вануату и на островах Самоа.

Все эти события изменили видение Океании как «оазиса демократии» в сторону представления ее как «дуги неустойчивости» [7]. Высшие чиновники в Австралии, Новой Зеландии и США «в спешном порядке начали рассматривать безопасность  Океании как защиту от внутренней неустойчивости в тихоокеанских островных государствах» [8]. Ведущий специалист по проблемам безопасности региона Г. Фрай предложил сместить акценты в трактовке понятия «оборона» от военного значения в сторону угроз, исходящих от экономической и политической неустойчивости, нарушения прав человека и ухудшения состояния окружающей среды [9]. В научных и политических кругах все чаще стали говорить о «балканизации» Океании, о «островной этнической эпидемии». Политолог из Австралийского национального университета Б. Релли утверждал, что независимые государства южнотихоокеанского региона становятся на путь «африканизации», основными чертами которой являются «растущая напряженность  в отношениях между гражданскими режимами и военными силами, взаимосвязь процессов этнической идентификации с борьбой за природные ресурсы, слабость демократических и политических институтов, а также усиление эксплуатации природных ресурсов внешними силами»  [10].

Главным вызовом региональной безопасности и стабильности стали этнические конфликты. Южнотихоокеанский регион в этно-лингвистическом плане является самым сложным в мире. Только в Меланезии насчитывается около 1200 языков и диалектов. Именно разногласия между языковыми группами, между кланами и племенами становятся источниками этнических конфликтов. Долгое время в историографии, особенно советской, господствовала точка зрения, что сепаратистские настроения, племенная и национальная рознь являлись наследством колониализма и разжигались внешними силами. Отчасти подобная точка зрения имеет под собой основание. Действительно, в колониальный период происходил процесс насильственного включения тех или иных этнических групп в государственные образования исключительно из политических соображений. Так, один миллион меланезийцев проживавших в голландской Новой Гвинее был включен в состав Индонезии в качестве провинции Ириан Джайя. Такие государственные образования как Папуа-Новая Гвинея, Соломоновы острова и Вануату охватывали буквально сотни отдельных культурных и лингвистических общин, которые «не имели между собой ничего общего до независимости и не желают иметь ничего общего после ее достижения» [11]. Не удивительно, что именно эти государства испытали больше всех проблем при строительстве жизнеспособного этнического государства. Лидеры сепаратистского движения на Бугенвиле, например, долго оплакивали свою «несчастную колониальную историю», которая связала их политическую и экономическую судьбу с Папуа-Новой Гвинеей. В ПНГ они видят современного колонизатора, который эксплуатирует их природные богатства для своей выгоды. Подобная «первичная идентификация» характерна для населения Вануату и Соломоновых островов. Многие жители отождествляют себя исключительно со своим островом, со своей деревней, со своей языковой группой. Американские исследователи Д. Финин и Т. Уэстли-Смит отмечали, что «проблема государств Океании не в том, что они могут разъединиться, а в том, что они в действительности никогда не соединялись» [12].

Армия имени футбольного клуба.

Главным фактором межнациональной напряженности в независимых государствах южнотихоокеанского региона является сочетание этнического самоопределения с борьбой за контролем над природными ресурсами. Землевладение и использование земельных ресурсов всегда играли главную роль в экономическом и общественном развитии народов Океании. Помимо обеспечения продуктами пропитания, земля имела особую социальную и духовную ценность в этом районе земного шара. Любые попытки изменения земельного статуса приводили к чувствительным проблемам для жителей островов.

Землевладельцы на Бугинвиле еще с конца 60-х сопротивлялись открытию на острове медного рудника. Хотя, соблазненные высокими отчислениями от доходов добычи меди, они уступили давлению правительства ПНГ, вскоре стало очевидным, что никакие проценты не могли компенсировать бесчисленные социальные и экологические беды, вызванные осуществлением данного проекта. Даровые деньги только ускорили социальный распад местной общины и способствовали возникновению кризиса, переросшего в более чем десятилетнюю гражданскую войну.

Земельный вопрос лежал и в основе событий на Фиджи. 83% земельного фонда здесь принадлежало коренным фиджийцам, ведущим традиционное хозяйство. Часть этих земель сдавалась в аренду выходцам из Индии, которые выращивали сахарный тростник для сахарной промышленности, являвшейся основой фиджийской экономики. Попытки правительства страны продлить договоры аренды вызвали протесты коренного населения и привели к последующим военным переворотам.

Этнический конфликт на Соломоновых островах также носил земельный характер. За предыдущие десятилетия в результате непродуманного насаждения принципа частной собственности на землю общинные земли вокруг столицы Хониары на острове Гуадалканал стали перепродаваться частным образом мигрантам, в основном выходцам с острова Малаита, которые стремились осесть в более благополучном столичном районе. Новое поколение коренных жителей, оставшись без земли и работы, стало оспаривать законность данных земельных сделок. Они не только требовали компенсации за потерю своих земель, но и «вообще возражали против присутствия в их районе большого количества «посторонних», селившихся на их пальмовых плантациях, что подрывало местное традиционное производство пальмового масла» [13]. Для защиты собственных интересов жители Гуадалканала объединились в организацию «Исатабу — Движение за свободу» и создали вооруженную народную милицию «Революционная армия Гуадалканала». В свою очередь, мигранты создали организацию «Сила Орла Малаиты», переняв название популярного на родном острове футбольного клуба. В сентябре 1998 года противостояние двух сторон переросло в вооруженные столкновения, сопровождавшиеся массовыми убийствами,  сожжением домов, насилием и грабежами. По данным организации «Амнистия Интернэшнл» к началу 1999 года на острове погибли и пропали без вести десятки человек, а общее число беженцев, в основном малаитян, достигло 32 тыс. человек [14].

Издержки демократии.

Обострение ситуации в Океании после «холодной войны» выявило кризис демократической системы в островных государствах. Долгое время этот регион считался «оазисом демократии». За исключением Тонга, в новых независимых странах сложились республиканские формы правления с, казалось бы, устойчивыми элементами демократии западного типа. Американские исследователи отмечали, что переход к демократии в новых образованиях проходил гладко и «большинство островных государств приняло политические системы, основанные на объединении местных традиций и британского стиля правления» [15]. В 90-е годы океанийский «оазис демократии» все чаще стала подвергаться критике даже со стороны западных стран, считавших некогда его образцом для демократических государств развивающегося мира. Б. Рэлли писал, что отличительной чертой этой «формальной» демократии являлась способность «выбрасывать большое количество мошенников через избирательный процесс». В отличие от авторитарных режимов Африки и Азии, в Южной части Тихого океана выборы представляли собой «обильный товарооборот  между слабыми политическими партиями и правящими деятелями и правительствами», при котором «проигравшие не теряли основные привилегии», что и обусловило «устойчивую приверженность демократии среди элиты островных государств» [16]. Профессор Тихоокеанского университета в г. Сува, , председатель фиджийской неправительственной организации «Конституционный гражданский форум» В. Наиду говорил, что лидеры большинства государств оказались не в состоянии быть ответственными за права человека, равенство граждан,  справедливое распределении ресурсов. Вместо этого они «имели тенденцию к заполнению собственных карманов, злоупотреблению общественным положением, мобилизации своих сторонников для защиты собственных интересов на основе своего наследственного положения и этнической принадлежности» » [17]. В. Наиду назвал Океанию самым коррумпированным регионом мира, где нет ни одного «чистого» правительства. Все попытки препятствовать коррупции наталкивались на жесткое противодействие со стороны властей.    Многие региональные и иностранные специалисты, политические и общественные деятели пришли к однозначному выводу, что коррумпированная власть в государствах Океании представляет собой  главную угрозу их безопасности. «Бунты, восстания, сепаратистские и гражданские войны, незаконное свержение демократически избранных правительств, — отмечали участники конференции стран Южной части тихого океана по проблемам безопасности, проходившей в Гонолулу в 1999 г. —  являются следствием господства продажных лидеров в островных государствах» [18].

Моя полиция меня бережет?

Следствием неразвитости политических систем явился конфликт между гражданским обществом и военными. Вооруженные люди в форме, призванные защищать интересы граждан свое страны, теперь стали источником постоянных угроз для самого гражданского населения. Явление, характерное для африканских стран и ранее для стран Латинской Америки, когда военные превращаются в самостоятельную политическую силу, в 90-е годы стало проявляться и в Океании. В. Наиду отмечал, что «силы безопасности в островных государствах представляют собой оксюморон, поскольку сами стали главным источником дестабилизации и ненадежности на Фиджи, в Папуа-Новой Гвинее, в Вануату и на Соломоновых островах» [19].

Помимо Фиджи, военные приобрели сильное политическое влияние в Папуа-Новой Гвинее. В марте 1997 г. армейские части окружили парламент и вынудили премьер-министра страны Д. Чана уйти в отставку в знак несогласия с решением правительства использовать иностранную военную помощь в разрешении конфликта на о. Бугенвиль.  В 1996 г. в Вануату среди солдат военизированных мобильных сил вспыхнули волнения в связи с невыплатой им обещанных денег. Мятежники захватили президента страны и премьер-министра, вынудив их пойти на удовлетворение своих требований. Полиция Соломоновых островов обвинялась в убийствах мирных жителей во время конфликта на Гуадалканале и в последующем военном перевороте. По данным Международной Амнистии местное население боялось вооруженных полицейских больше, чем вооруженных повстанцев» [20].

Квазигосударства или «синдром несостоявшихся государств».

Экономическая и политическая слабость государств Океании, неспособность местных правительств и Южнотихоокеанского форума справиться даже с небольшими внутренними конфликтами ставили под вопрос дееспособность государств региона. На конференции в Гонолулу японский ученый Т. Йошиаки назвал ситуацию в океанийских странах «синдромом несостоявшихся государств» [21]. При этом он ссылался на концепцию известного канадского политолога Роберта Джексона о «квазигосударствах».  Согласно теории Джексона квазигосударства выглядят как государства, у них все те же самые (формально, по крайней мере) права: представительства в ООН, флаг как у настоящего государства. Даже если их правители не в состоянии контролировать собственную территорию и использовать власть для обеспечения социальными благами своего населения, даже если правительство в таких странах абсолютно никчемно, они все равно получают международное признание, потому что так желают страны, определяющие мировую политику. Иными словами, квазигосударства имеют все формальные признаки независимого государства, но не имеют внутренних способностей к самоуправлению, поэтому они ни в коем случае не могут, быть причислены к полноправным государствам [22]. Многие государства Океании вполне вписывались бы в концепцию о квазигосударствах. Например, бюджеты некоторых стран Океании формируются исключительно за счет иностранной помощи. Однако большинство специалистов по данному региону не разделяют эту точку зрения и продолжают надеяться, что «продвижение демократии» рано или поздно принесет свои плоды.

Китайская «Триада»…

С начала 90-х годов на внутреннюю  ситуацию как в регионе в целом, так и в отдельных странах стали оказывать действия Китая. Китайцы начали осваивать регион еще с середины XIX века. Если раньше они имели тенденцию к ассимиляции и приспособлению к традициям местного общества, то с окончанием «холодной войны» ситуация изменилась. Новая волна китайской иммиграции была более тесно связана со своей исторической родиной и формировалась в отдельные китайские общины. Новые китайцы составляли серьезную конкуренцию местным жителям в сфере бизнеса и торговли. Многие из них прибывали не территорию государств Океании нелегально и были тесно связаны с китайскими криминальными кругами. Треть всего перехваченного полицией стран Океании героина имело «китайское происхождение». Его доставку организовывали китайцы, проживавшие в странах Юго-Восточной Азии, а в качестве местного дистрибьютора выступала китайская диаспора на Фиджи [23]. Кроме того, китайские предприниматели были замешаны во многих коррупционных скандалах практически по всей Меланезии, в частности связанные с выдачей лицензий на эксплуатацию природных ресурсов и незаконным оформлением паспортов китайским иммигрантам. Так, например, многочисленные китайские граждане путешествовали по поддельным паспортам в Науру и Тонга, откуда они могли беспрепятственно выехать в западные страны [24]. В начале 90-х годов правительство Маршалловых островов приняло решение выдавать ежегодно этническим китайцам 200 паспортов в надежде на приток инвестиций в страну. В 1996 г. решение было отменено, поскольку стало ясно, что никаких инвестиций нет и не будет. За это время паспорта Маршалловых островов оформили и по большей части уехали в Австралию и США более 2000 китайцев[25]. Власти Филиппин отмечали возросшее число этнических китайцев прибывавших в страну по паспортам, незаконно выданных им чиновниками в Науру. В 2001 году власти Фиджи объявили о существовании в стране целой подпольной сети занимавшейся нелегальной иммиграцией через страны Океании. Подобные преступные организации имелись также в Кирибати и Тувалу. Даже американский остров Гуам использовался для транзита нелегалов. В 1998 и 1999 годах на Гуаме службой береговой охраны США было выявлено1869 незаконных мигранта, преимущественно китайцев [26].

Правительство Китая официально приняло не себя ответственность за всех этнических китайцев, проживающих за границей. Учитывая активный интерес Китая к тихоокеанскому региону, любой конфликт между китайскими общинами и местными жителями может вызвать ответную реакцию китайских властей. В этой связи Р. Крокомб отмечал, что «правительство Китая способствует китайской иммиграции в регионе, включая нелегальную, чтобы обеспечить здесь долгосрочное китайское присутствие для защиты своих интересов» [27].

… и «русская мафия».

Помимо незаконной иммиграции и торговли наркотиками Океания привлекала международную организованную преступность как выгодное место для отмывания денег. Как и большинство малых государств, не обладающих большими экономическими возможностями, страны Океании вынуждены были для привлечения капиталов создавать привлекательные условия для финансовых и банковских операций. Банковские инструкции в большинстве из них содержали минимальные требования для разрешения регистрации финансовых учреждений и обеспечивали высокую тайну вкладов клиентам. Поощрялось создание оффшорных зон. При этом многие страны региона «не желали сотрудничать с законными международными организациями по борьбе с отмыванием денег» [28]. Только в маленькой Ниуэ, с населением суть более двух тысяч человек в 2000 году было зарегистрировано 5500 международных компаний и банков, в том числе принадлежавших «российской мафии». При этом «ни национальные финансовые учреждения, ни местные, ни иностранные власти не могут получить о них никакой информации» [29]. Другое крошечное государство Науру считается самым удобным местом в мире для отмывания денег. Здесь зарегистрировано более 400 оффшорных банков. В 1999 году в средствах массовой информации региона постоянно появлялись сообщения об отмывании денег «русской мафией» на Фиджи, Тонга, Вануату, островах Самоа и Кука [30].

«Тихоокеанский путь» — залог успеха?

К началу нового века всем в Океании стало ясно, что, что самостоятельно отдельные государства региона со своими внутренними проблемами, включая этнические конфликты, справиться самостоятельно не смогут. Решение проблем предполагалось только через региональное и международное сотрудничество, в основе которого лежал, так называемый «тихоокеанский путь» — суть которого заключалась в создании некой региональной гармонии, когда океанийские нации принимают решения только на основе полного консенсуса.

Идея «тихоокеанского пути» реализовывалась  через сеть организаций, занимающийся проблемами внутренней стабильности и безопасности. По-прежнему главной из них является Южнотихоокеанский форум. В штате постоянно действующего Секретариата форума имеются сотрудники, занимающиеся исключительно проблемами безопасности. Помимо Форума проблемы безопасности обсуждаются на Региональной конференции по безопасности, объединяющей и координирующей деятельность органов внутренних дел, таможни, миграционных служб и т. д. Ежегодно происходит Тихоокеанская конференция начальников полиции. Постоянно действуют Организация таможни Океании и Организация директором иммиграционных служб.

Однако если ранее сотрудничество по безопасности удовлетворяло участников Южнотихоокеанского форума, то к началу ХХI века способность Форума отвечать новым вызовам сильно ограничивалась. Члены ЮТФ понимали необходимость создания новых наднациональных структур в регионе, но не все соглашались с передачей им части своего суверенитета. Свое отношение к региональным проблемам они выражали через Декларации Форума в которых излагалась позиция участников и рекомендовались действия по конкретным проблемам. В 1992 году Форум принял Декларацию Хониара. В ней признавалась необходимость глубокой интеграции по вопросам безопасности и борьбы с межнациональной экономической преступностью. Форум идентифицировал такие угрозы как отмывание денег, террористическая вербовка, подделка паспортов, торговля людьми, экологические преступления, торговля наркотиками и другие преступления.  Для борьбы с этими явлениями провозглашалась необходимость создания законодательной базы по борьбе с криминалом, по выдаче преступников, совместной борьбе с экономическими преступлениями и создании при Форуме структуры, координирующей эти действия.  В 1997 году государства региона приняли Декларацию Аитутаки. Она была направлена на усиление координации для решения политических проблем и проблем безопасности и предусматривала дальнейшее развитие «механизмов для профилактической дипломатии»  через Региональный комитет по безопасности. Было принято решение собирать заседание комитета более чем один раз в год, а также в экстренных случаях. Лидеры Форума также согласились разработать соглашение о присутствии на своих территориях региональных вооруженных сил [31].

Однако принятие национальных законов по декларациям Хониара и Аитутаки проходило с определенными сложностями. Многие государства под предлогом «бюрократических трудностей» затягивали с принятием местных законов направленных на усиление регионального сотрудничества в области безопасности. Новозеландский специалист по юриспруденции Н. Бойстер считал, что лидеры региона рассматривали данные проблемы как «второстепенные», что «подрывало региональный юридический ответ на угрозы безопасности» и снижало «эффективность такого ответа» [32]. Анализируя юридические проблемы по региональной безопасности, созданная в 2005 году в рамках ЮТФ организация «Тихоокеанский план по усилению регионального сотрудничества и интеграции» (Пасифик плэн) отмечала, что основной причиной затягивания с принятием местных законодательств явились политические причины: лидеры стран Океании с трудом принимали необходимость приоритета региональных интересов над национальными [33].

Новый век – новые проблемы.

Пока страны ЮТФ приводили свои законодательства в соответствие с потребностями региональной безопасности ситуация в регионе ухудшилась. В мае 2000 года почти одновременно произошли два военных переворота на Фиджи и Соломоновых островах. Президент Фиджи Камисесе Мара объявил о введении чрезвычайного положения, после того как вооруженные мятежники захватили здание парламента и взяли в заложники премьер-министра Махендра Чоудри и некоторых членов его кабинета. Возглавил переворот фиджийский националист бизнесмен Джордж Спрейт. Основным его требованием являлась передача власти от представителей индийской общины к правительству, в котором были бы представлены коренные этнические группы. Примечательно, что отец Д. Спрейта являлся близким другом Ситивени Рабуки, возглавившего предыдущий переворот 1987 года, после которого Рабуки занял пост премьера и сохранял его вплоть до мая 1999 г. Переворот сопровождался убийствами, погромами, захватом заложников и насилием над индо-фиджийцами. Силы безопасности Фиджи оказались не только неспособными остановить бесчинства, но «своими действиями или бездействием помогли достижению целей переворота» [34].

5 июня 2000 года, спустя две недели после переворота на Фиджи аналогичные события произошли на Соломоновых островах. Контролировавшие столицу страны Ханиару повстанцы из организации «Сила Орла Малаиты» при поддержке местных полицейских отстранили премьер-министра страны Б. Улафаалу и потребовали от парламента избрания нового премьера. Как заявил лидер малаитян Э. Нори, его действия были вызваны «неспособностью руководства страны разрешить конфликт» и «потерей полицейского контроля над безопасностью в столице» [35]. Как и на Фиджи, переворот сопровождался беспорядочной стрельбой, убийствами и насилием, которые продолжались даже во время ведения переговоров с правительством и международными посредниками.

Стало совершенно очевидным, что региональные усилия по урегулированию конфликтов, принятие деклараций Хониара и Аитутаки не принесли положительных результатов. Более того, Южнотихоокеанский форум стал терять доверие национальных лидеров, столкнувшихся с проблемами вооруженных восстаний. Не случайно Б. Улафаалу в июне 1999 года в качестве посредника по урегулированию кризиса на Гудалканале пригласил не представителей Форума, а самого «недемократического лидера» С. Рабуку, совершивших два военных переворота на Фиджи. Примечательно, что прибыл он на Соломоновы острова в качестве специального посланника Британского Содружества наций, не смотря на то, что С. Рабука провозгласил Фиджи республикой, и с 1987 по 1997 год страна не входила в состав Содружества. При посредничестве С. Рабуки между противоборствующими группировками были подписаны два соглашения, которые на время приостановили конфликт, хотя и не решили главных проблем. Свои посреднические услуги в урегулировании конфликта предлагала и Франция, которая под предлогом «защиты прав человека и демократии» стремилась конкурировать с «англофонским Содружеством наций» относительно контроля над регионом, «являвшегося частью ее великого глобального проекта» [36]. Ранее Франция установила тесные связи, в том числе военные, с отвергнутым правительством С. Рабуки на Фиджи.

Эти обстоятельства сильно встревожили остальных участников Южнотихоокеанского форума, особенно Австралию и Новую Зеландию у руля которых с 1998 года оказались силы, ратовавшие за более решительную политику в регионе. На проходившем в августе 2000 году очередном заседании Форума новозеландский премьер-министр Х. Кларк и ее австралийский коллега Д. Ховард настаивали на принятии более действенных мер против стран региона, нарушавших демократические нормы. По результатам дискуссий была принята Декларация Бикетава. Декларация провозглашала принципы «хорошего управления», «прав человека», «демократического процесса» и «верховенство закона» при «уважении принципов невмешательства во внутренние дела других государств – членов ЮТФ» [37]. По рекомендации Новой Зеландии было также принято решение о создании региональных полицейских формирований для поддержания мира и стабильности на Соломоновых островах. В страну была направлена представительная делегация Форума, которая способствовала подписанию в октябре 2000 г. Туансвильского соглашения, по которому конфликтующие стороны соглашались на развертывание на Гуадалканале миротворческих сил. Лидеры Австралии и Новой Зеландии восторженно приняли Декларацию Бикетава. Министр иностранных дел Австралии А. Доунер назвал ее «важным шагом вперед для всех океанийских наций» [38]. Его новозеландский коллега Ф. Гофф видел в принятии декларации признание лидерами региона «новой эры, в которой этнические и другие напряженные отношения будут играть большую роль» [39]. Однако многие специалисты скептически оценивали возможности новых структур по безопасности. Д. Рольф выражал сомнение в способности региональных полицейских сил быстро и эффективно реагировать на возникающие кризисы из-за длительных бюрократических процедур по координации их управлением. К тому же эти структуры не гарантируют, что будут обслуживать интересы всех, а не национальной элиты» [40]. Политолог из Южнотихоокеанского университета С. Фирт считал, что безопасность региона должна строиться не укреплении вооруженных сил, а на создании «более прозрачных, более эффективных и поэтому более законных и безопасных форм правления. Региональная безопасность, по его мнению, должна быть связана с экономическим развитием, а не с военщиной» [41]. Скептицизма по поводу декларации Бикетава добавил и Генеральный секретарь ЮТФ Ноэль Леви, заявив, что «Форум заблудился», начав вмешиваться во внутренние дела Фиджи и Соломоновых островов. Он высказался против жестких действий, предпринимаемых для «возвращения к демократическим нормам» [42].

Поможет ли «помощник американского шерифа»?

Трудности с формированием коллективных структур по безопасности объяснялись не только опасениями лидеров стран Океании потерять часть суверенитета своих стран. Предлагавшаяся модель коллективных структур предусматривала создание межрегиональных сил по поддержанию мира и стабильности, которые бы направлялись в кризисные районы. Из всех стран Океании только Фиджи и Папуа-Новая Гвинея имели свои вооруженные силы. Но эти страны слишком были заняты своими внутренними проблемами. Значит, костяк будущих региональных формирований составили бы военнослужащие Австралии и Новой Зеландии. Учитывая, что финансирование будущих операций легла бы на плечи эти двух стран, возникала возможность полного военно-политического доминирования АНЗАК (так часто называют Австралию и Новую Зеландию) в Океании или как выразился американский политолог Г. Фрай, возникала вероятность превращения Океании из «американского внутреннего моря», во «внутреннее море Австралии» [43].

Следуя доктрине премьер-министра Австралии Дж. Ховарда, «зеленый континент» должен взять на себя обязанности «помощника американского шерифа» по наведению порядка в южнотихоокеанском регионе. В 2002 году под влиянием событий 11 сентября в США Южнотихоокеанский форум принял Декларацию Насонини относительно региональной безопасности и борьбы с терроризмом. Помимо непосредственно терроризма правоохранительные органы стран региона должны были усилить борьбу с организованной преступностью, наркоторговлей, отмыванием денег и даже с сексуальным насилием. Эту работу должна была курировать Генеральная прокуратура Австралии, а непосредственными исполнителями стать полицейские силы Австралии и Новой Зеландии.

В 2003 году под эгидой ЮТФ была создана Региональная комиссия по помощи Соломоновым островам. На Гуадалканал решено было направить миротворческие силы, основной костяк которых составили австралийские военнослужащие. Миротворцы арестовали около 4 тысяч человек, включая членов кабинета министров, высокопоставленных полицейских чинов, лидеров противоборствующих группировок. Под охраной австралийских полицейских в места прежнего проживания возвратилось около 2 тысяч беженцев [44].  Удовлетворенные результатом работы австралийцы сократили на Гуадалканале свое военное присутствие, но ненадолго. В декабре 2005 года миротворцы вернулись, после убийства на острове австралийского полицейского. Напряженность на Гуадалканале по-прежнему сохраняется.

Если действия Австралии на Соломоновых островах можно назвать боле менее удачными, то австралийское вмешательство в разрешении кризиса на Бугенвиле оказалось не столь успешным. Большая часть острова по-прежнему находится в руках сепаратистов. Переговоры между правительством ПНГ и повстанцами при посредничестве Австралии результатов не дали. В настоящее время армия ПНГ, вооруженная и обученная австралийцами, контролирует всего три пункта на побережье. Остров при поддержке австралийских сил был взят в жесткую блокаду, от которой страдало его 200-тысячное население. На остров была запрещена даже доставка гуманитарной помощи [45]. Однако эти меры не привели к прекращению сопротивления. В конечном итоге правительство ПНГ под давлением Австралии и США вынуждено было в 2001 году подписать с повстанцами соглашение о проведении референдума по независимости, который должен состояться через 10-15 лет. В 2004 году Бугенвилю предоставлена широкая автономия в рамках Папуа — Новой Гвинеи, которая будет действовать до проведения  на острове референдума.

Далеко от полной нормализации и этническое противостояние на Фиджи. Хотя в 2001 году страна вернулась к демократическим нормам правления, а лидер мятежников Д. Спрейт был арестован и осужден, в новое правительство представители индийской         общины острова так и не вошли. В 2003 году провалились переговоры о формировании коалиционного правительства. Лидеры оппозиционной Лейбористской партии Фиджи оказались вступать в объединенный кабинет министров, неудовлетворенные дележом министерских портфелей. Страна замерла в ожидании новых парламентских выборов, назначенных на июль 2006 года. Однако выборы не изменили политической расстановки сил.

Этнические конфликты в Океании и причины, вызвавшие их, не являются проблемой исключительно Южнотихоокеанского региона. В современном мире подобные явления стали широко распространенными. Все больше и больше «карликовых государств» появляются на политической карте. Значительная часть из них являются типичными «квазигосударствами», неспособными собственными силами обеспечить свою территориальную целостность и создать приемлемые условия для жизни своих граждан. Возникает вопрос, а зачем нужны такие государства? Какова их роль в современном мире? Почему мировое сообщество признает право на самоопределение за одними народами (Восточный Тимор, Бугенвиль) и игнорирует такие же права за другими (Абазия, Южная Осетия, Карабах)?  Все эти вопросы оставляют поле для широкой дискуссии. Что касается независимых государств Океании, то в Австралии все чаще раздаются призывы вернуться к «старым, добрым временам» колониализма во благо самих народов Океании.

Библиографические примечания:

1. Richard A. Herr. South Pacific Microstate Sovereignty in the Post-Cold War World Order: The Day After Waterloo? // Pacific History. Papers from the 8^th Pacific History Association Conference.University ofGuam press. -Guam, 1992. — P. 249
2. See: Ibid.
3. Asia-Pacific in theNew WorldOrder. Ed. by A. McCrew and C. Brook. – L: N.Y; 1998. — P. 209
4. See: Gerard A. Finin and Terence A. Westley-Smith. Coups, Conflicts, and Crises: The NewPacific Way? –East-WestCenterWorking Paper No. 13, June 2000. — P. 18
5. The Pacific Islands and the Globalization Agenda //The Contemporary Pacific 12(1) Spring 2000. — P. 178
6. Security in Oceaniain the 21^st Century. Ed. by Eric Shibuya and Jim Rolf. -Asia-PacificCenter for Security Studies. Research Publications. -East-WestCenter, -Honolulu, 2003. — P. 10
7. See: Ben Relly. The Africanisation of the South Pacific // Australian Journal of International Affairs, — Vol. 54, No. 3, 2000. — P. 262
8. Security inOceania… P. 42
9. 9. G. Fry. South Pacific Security and Global Change: the New Agenda. –AustralianNationalUniversity. Working Paper No. 1, 1999. –Canberra. —  P. 3
10. Ben Relly. Op. cit. — P. 262
11. Gerard A. Finin and Terence A. Westley-Smith. Op. cit. — P. 7
12. Gerard A. Finin and Terence A. Westley-Smith. Op. cit. — P. 18
13. PacificIslandsReport, June 9, 2000
14. RadioAustralia, 30 September 1999 — http://www.geocities.com/TheTropics/Harbor/2946/latest.html
15. ThePacificIslands: Politics, Economics, andInternationalRelations.- East-WestCenter,Honolulu. —  1993. — P. 84; The South Pacific: Emerging Policy Issues and US Policy. Special Report. — Wash etc.: Brasseg’s, 1990. — P. 10-14; The South Pacific. Problems, Issues, Prospects. Ed. By Ramesh Takur. – Houndmiles, Basingston and L.: Macmillan, Danedin;UniversityofOtago. — 1991. P. 10
16. Ben Relly. Op. cit. — P. 262
17. Security inOceania… P. 27
18. Asia-PacificCenterfor Security Studies, Pacific Islands Perspectives on Security, Report on the Conference on Island State Security, 22-24 June, 1999, Honolulu- http://www.apscc.org/Publications/Report_Island_State_Security.html
19. Security inOceania… P. 30
20. Solomon Islands: A Fogotten Conflict. — Amnisty International World Wide Sites — http://web.amnesty.org/library/Index/ENGASA430052000?open&of=ENG-2S5
21. Security in … P. 99
22. See: Robert H. Jackson. Quasi-states: Sovereignty// International Relations and theThird World. -Cambridge:CambridgeUniversityPress, 1990
23. BBC News, October 29, 2000 — http://search.bbc.co.uk/cgi-bin/search/results.pl?q=Huge+heroin+haul+in+Fiji
24. Migration News, Universityof California, 6(10) 1999 — http://migration.ucdavis.edu
25. Security inOceania… P.  175
26. Ibid. P.  176
27. Ibid. P.  223
28. Ibid. P.  177
29. PacificIslandsReports.East-WestCenter/Center forPacificIslandsStudies,UniversityofHawaii. 10 March 2001. — P.14
30. Security in … P.  181
31. Aitutaki Declaration on Regional Security Cooperation. Forum Secretariat. Twenty Eighth South Pacific Forum.Rarotonga. 19 September 1997 — www.dfat.gov.au/geo/spacific/regional_orgs/spf28_annex2.html — 6k
32. Neil Boister. Threat Assessment by the Pacific Forum. 2001 PacificIslandsLaw Officers Meeting. Fijian Resort, YanucaIsland, 22 October 2001 — http://www.law.usyd.edu.au/scigl/anzsil/Conferences/2004%20Conference%20Proceedings/boister.pdf
33. Enabling Environment – Good Governance and Security / Pacific Plan Online. — http://www.pacificplan.org/tiki-download_file.php?fileId=55
34. Security inOceania… P.  237
35. Solomon Islands: A Fogotten Conflict. — Amnisty International World Wide Sites — http://web.amnesty.org/library/Index/ENGASA430052000?open&of=ENG-2S5
36. Security inOceania… P.  73
37. Pacific Islands Forum, Biketawa Declaration, attachment to Thirty-First Pacific Islands Communique, Tarawa, 27-28 October 2000 — www.forumsec.org.fj/news/2000/Oct06.htm — 8k
38. Ibid.
39. Amove to succeed where colonial powers failed. The New Zealand Ministry of Foreign Affairs and Trade — www.mft.govt.nz/foreign/regions/pacific/pif03/speeches/goffcomment.html — 11k
40. Security inOceania… P.  240
41. Ibid. P.  49
42. PacificIslandsReport. 15 September 2000 — http://archives.pireport.org/archive/2000/september/09%2D15%2D02.htm
43. G. Fry. South Pacific Security and Global Change: the New Agenda.AustralianNationalUniversity. Dept. of International Relations Working Paper, No 1, 1999, P. 2
44. Amnesty International. Report 2005 — http://web.amnesty.org/report2005/slb-summary-eng#top
45. Bougainville- The Forgotten War in the South Pacific. By Janine Roberts — www.gn.apc.org/inquirer/boug.html

Related posts:

В. Н. Тимошенко — Политика США в южной части Тихого океана после «холодной войны» Самохин А. В. — Территориальные проблемы в Азиатско-Тихоокеанском регионе и позиция России В. Н. Тимошенко — Восточноазиатское сообщество и его перспективы для России и стран АТР 07 сентября 2012 — Круглый стол «Проблемы изучения международных отношений в АТР»