5 июня, 2012 Уникальность российской ситуации состоит в том, что в отечественной элите есть влиятельная группировка, кровно заинтересованная в развенчании Победы. Кроме того, есть не менее влиятельная группировка, абсолютно не заинтересованная в противодействии фальсификации истории, и есть ещё более многочисленная и влиятельная группировка, интересы которой препятствуют организации эффективного отпора фальсификаторам.
В мае 2009 года, в преддверии 65-летия Победы, Дмитрий Медведев на волне общественного возмущения кампанией по очернению истории Великой Отечественной Войны, учредил «Комиссию по противодействию фальсификации истории в ущерб интересам России», назначил её руководителем одного из высших государственных чиновников – руководителя Администрации Президента РФ и, соответственно, возвёл борьбу с фальсификацией истории в ранг государственной политики.
Тогда это событие произвело эффект разорвавшейся бомбы. Международные структуры и государства, давно превратившие историю в эффективное средство решения политических задач, дружно закричали о недопустимости вмешательства государства (естественно, российского) в исторические споры. Либеральная общественность внутри страны и вовсе устроила истерику: цензура, свобода нашего слова в опасности, 37 год на пороге. Прошло уже два года с начала объявленной Президентом России борьбы с фальсификацией истории Великой Отечественной войны, каковы результаты?
Польский Сейм 23 сентября 2009 г. принял Резолюцию, в которой квалифицировал освобождение Красной Армией в сентябре 1939 г. оккупированной поляками Западной Украины и Западной Белоруссии, как агрессию против Польши. Тем самым впервые на официальном уровне СССР был объявлен агрессором, развязавшим Вторую мировую войну (пока совместно с Германией). Российская реакция – предельно лаконичный комментарий Департамента информации и печати МИД с призывом жить дружно и оставить историю историкам: «По-прежнему глубоко убеждены, что вопрос о генезисе Второй мировой войны по прошествии семидесяти лет должен быть, наконец, оставлен историкам» (1). Государственная Дума и вовсе решила не унижаться до ответных шагов в связи со столь несущественным событием и поручила комитету по международным делам направить польским коллегам письмо с призывом к взаимопониманию.
Для сравнения напомню, что когда не парламент страны, а совершенно частное лицо – военный историк Сергей Ковалёв опубликовал статью «Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны», в которой сказал о неблаговидных действиях польской стороны перед началом войны, Польша устроила такой грандиозный скандал, что российские власти с перепугу статью сразу же стёрли с сайта Минобороны, а глава Генерального штаба генерал армии Николай Макаров поспешил лично откреститься от автора (2). В 2010 г. литовский Сейм ввёл уголовную ответственность за отрицание советской оккупации Литвы. Реакция России – всё те же традиционные призывы жить дружно и оставить историю историкам.
Если обратиться к результатам противодействия пересмотру истории Великой Отечественной войны на внутрироссийском поле, то придётся признать, что по количеству кино- и телефильмов, книг и статей, в которых «доказывается» тождество сталинского СССР с гитлеровской Германией, Россия по-прежнему уверенно сохраняет пальму первенства и способна дать фору любым зарубежным фальсификаторам. Показательно, в 2010 г. уже каждый третий (!) гражданин России был согласен с утверждением о том, что наша страна несёт равную ответственность с Германией за начало Второй мировой войны (3). За пять лет до этого, в 60-ю годовщину Победы такую точку зрения разделяло на шесть процентов меньше. В 2011 году соответствующий опрос ещё не проводился, но тенденция однозначная.
На одной стороне: историческая правда, вертикаль власти, колоссальные возможности подконтрольных государству СМИ, наконец, полная поддержка подавляющего большинства нации. На другой – насквозь лживая пропаганда. И такой результат. Однако это только кажущееся соотношение сил на историческом поле. Реальное выглядит совершенно иначе, и определяется оно, в первую очередь, интересами российской элиты и её спецификой. «Интерес» – главное понятие во всей этой истории про историю, как за рубежом, так и внутри страны.
В основе зарубежной кампании по пересмотру роли СССР во Второй Мировой Войне лежит не неожиданно проснувшаяся у политиков и журналистов тяга к историческим изысканиям, а интересы глобальной элиты, интересы элит большинства европейских государств, а также интересы элит новых независимых государств.
Глобальная элита (4), ориентированная на построение однополярного мира по вполне естественным причинам, одну из главных угроз своим целям видит в России. Запад не забыл того, что к XIX веку весь мир уже был его колонией или полуколонией (острая конкуренция колонизаторов позволяла некоторым народам и государствам ещё сохранять независимость). Только Россия – единственная страна, не принадлежащая к западной цивилизации, – разговаривала с Европой на равных, а её мощь неуклонно возрастала. Именно Россия поставила крест на планах Наполеона объединить Европу, что в те времена означало и установление фактического господства над миром.
В XX веке Россия в форме СССР сломала хребет Третьему Рейху, ещё одному претенденту на мировое господство. Совместно с США, в рамках ялтинско-постдамских договоренностей, создала современную мировую политическую систему. Благодаря СССР, рухнула колониальная система, результат многовековых усилий Запада, и почти половина мира на десятилетия вышла из под его контроля. Сам процесс глобализации и построения однополярного мира был запущен в результате краха СССР, т.е. во многом обусловлен внутрироссийскими причинами. Даже нынешняя Российская Федерация является единственным государством, которое потенциально способно проводить суверенную политику (5), стать самостоятельным цивилизационным и политическим полюсом, и тем самым открыть окно возможностей для других цивилизационных и политических центров, открыть путь к многополярному миру.
Поэтому на уровне глобальной элиты возникла объективная заинтересованность в новой концепции Второй Мировой Войны, базирующейся на признании равной ответственности СССР и Германии, тождестве «сталинизма» с нацизмом, которая позволила бы перевести СССР (Россию) из разряда стран-победителей, столпов современного миропорядка, в разряд потерпевшего поражение агрессора (Германия в1945 г., СССР в1991 г.).
Запад, по новой концепции истории войны: спаситель человечества от чумы ХХ века – тоталитаризма (в форме нацизма и «сталинизма»), а Российская Федерация, как и послевоенная Германия, – правопреемник агрессивной тоталитарной империи, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если Германия давно встала на путь исправления и искупления и якобы заслужила право войти в семью цивилизованных народов, то России ещё предстоит этот путь пройти. Его обязательным условием является полное «разоружение» (в смысле терминологии 30-х гг.) перед Свободным миром, включающее отказ от великодержавной и имперской химеры суверенитета, искреннее покаяние, возмещение ущерба оккупированным государствам, возвращение «захваченных» территорий и многое, многое другое. «Десталинизация», как и денацификация, – тяжёлый и долгий процесс, призванный превратить Россию из субъекта мировой политики в объект реализации интересов глобальной элиты.
Для Европы Вторая Мировая Война всё ещё не стала историей, её итоги до сих пор оказывают самое непосредственное влияние на современные политические процессы. При этом подавляющее большинство европейских стран участвовали в войне на стороне Германии. Италия, Венгрия, Румыния, Словакия, Финляндия, Норвегия, Хорватия, Австрия (в составе Третьего Рейха), Испания и Дания приняли участие в походе на Восток. Другие государства направили добровольцев и поставили на службу Рейху (добровольно или принудительно) свою экономику. Только в советский плен попало почти полмиллиона представителей европейских государств, якобы не воевавших с нами (примерно соответствует численности четырёх-шести советских общевойсковых армий).
После распада СССР и резкого ослабления позиций России, для этих стран представилась уникальная возможность перейти из разряда побеждённых агрессоров или пособников агрессора в разряд жертв советской тоталитарной империи. В первую очередь в этом оказались заинтересованы элиты восточно-европейских государств, попавшие по итогам войны в зависимость от СССР. Для избавления от собственных долгов и выставления счетов России, им идеально подходит концепция войны, основанная на признании тождества нацизма и «сталинизма», их равной ответственности за беды маленьких, но гордых демократических стран.
Элита Великобритании, единственного активного участника антигитлеровской коалиции в Европе, также оказалась заинтересована в пересмотре истории Второй Мировой Войны, как в силу вовлечённости в глобальную элиту, так и в силу стремления снять с себя ответственность за политику «умиротворения агрессора», за раздел Чехословакии и многое другое в предвоенный период.
Особая активность Польши на историческом поприще объясняется целым комплексом причин и комплексов, связанных с её положением между жерновами германского и русского мира, «своего среди чужих, и чужого среди своих». Польской элите сейчас жизненно важно сохранить западные области, отрезанные в её пользу по инициативе СССР от Германии, и, одновременно, восстановить влияние в потерянных после Освободительного похода Красной Армии в сентябре 1939 г. «Восточных Кресах». Для достижения этих целей необходимо в мировое общественное мнение прочно внедрить образ жертвы немецкого и русского тоталитаризма и империализма. С белыми одеждами невинного страдальца совершенно не вяжется целенаправленный срыв Польшей всех попыток создать систему коллективной безопасности в предвоенной Европе, причём исключительно из своекорыстного страха потерять захваченные в 1920 г. земли Советской России (ныне Украины и Белоруссии). Отсюда и проистекает чрезмерно экзальтированная, на грани истерики, «историческая политика» Польши.
У влиятельных сил на постсоветском пространстве также есть свои глубинные, объективные причины переписывать историю Великой Отечественной Войны. На Украине, в Молдове, Грузии и Прибалтике, в результате распада СССР, к власти пришли сепаратисты. Не они разрушили СССР. Такой силы у сепаратистского движения, свойственного любой многонациональной стране, не было и в помине, но власть оказалась у сепаратистов. Главная для них задача – удержать нежданное и негаданное завоевание, не исчезнуть, как ночной кошмар, под воздействием интеграционных, центростремительных сил, когда кризис в России пройдёт. Историю восстановления территориальной целостности России, в форме СССР, после геополитической катастрофы 1917 года (всего за 22 года), они хорошо усвоили.
Для сохранения «незалежности» от России оказалось необходимо не только найти сильного хозяина (вступить в НАТО), но и создать внутри новых независимых государств массовую опору сепаратизма, мощные внутренние силы противодействия любым попыткам интеграции. В этих условиях обращение к «исторической политике» было неизбежным. Требовался миф об оккупантах и многовековой национально-освободительной борьбе, о России – «империи зла», источнике всех прошлых и нынешних бед их нации.
Совместная Победа в самой страшной и кровавой войне в истории человечества стала одним из главных препятствий на пути элит новых независимых государств. Она не разъединяла, она объединяла. Выход был только один: внедрение в общественное сознание принципиально нового взгляда на войну: схватка двух тоталитарных империй, в жернова противоборства которых попали оккупированные народы.
Однако этого мало, национально-освободительной борьбы без пантеона героев не бывает. Резонный вопрос, где же их взять, если никакой национально-освободительной борьбы ни на Украине, ни в Прибалтике, ни в Молдавии с Грузией не было? Кроме нацистских пособников на эту роль никого днём с огнём не найдёшь. Но и здесь проблема. Третий Рейх, с подручными, воевал не только против СССР, но и против США, благосклонность которых – главная гарантия независимости от России. Отсюда оправдание коллаборационизма, свойственное именно постсоветским фальсификаторам, и миф о «третьей силе». Не выдумать его в сложившихся условиях было просто нельзя. В результате, появляются «герои» – борцы с советскими оккупантами, которые надели эсэсовские мундиры, чтобы покончить с советской тоталитарной империей, а потом повернуть оружие против нацизма, плечом к плечу со странами Свободного мира.
При всём различии в целях и весовых категориях, и глобальной элите, и элитам многих европейских государств, и элитам бывших союзных республик, всем им оказалось в равной мере необходимо перевести Россию из статуса государства-победителя и освободителя, в статус агрессора.
Уникальность российской ситуации состоит в том, что и в отечественной элите есть влиятельная группировка, кровно заинтересованная в развенчании Победы. Кроме того, есть не менее влиятельная группировка, абсолютно незаинтересованная в противодействии фальсификации истории, и есть ещё более многочисленная и влиятельная группировка, интересы которой препятствуют организации эффективного отпора фальсификаторам.
Очернение российской истории имеет у нас в стране куда более давние традиции, нежели в ближнем и дальнем зарубежье. Как отмечал академик А.Панченко, ещё в царствование Николая I в России проявился новый тип человека, в сознании которого произошло отождествление понятий «Россия» и «зло», и который стал бороться не со злом в России, а с Россией, как источником зла (6). Такая борьба неизбежно предполагает полный разрыв с традицией, коренной слом национальной системы ценностей и общежития, разрушение источника зла «до основания».
Однако добиться этого невозможно, пока не оторвёшь нацию от корней, пока не внедришь в общественное сознание ненависть к своему прошлому. Поэтому обращение к «исторической политике», стало закономерным результатом выхода на общественную арену радикальных борцов за светлое будущее, которые очень быстро превратились в радикальных борцов с прошлым, с традицией. Достоевский, вложил в уста одного из таких «бесов» чеканную формулу: «Кто проклянёт своё прежнее, тот уже наш» (7).
Так было во времена Достоевского, так остаётся и сейчас. Люди, для которых понятия «Россия» и «зло» тождественны, которые убеждены, что никакие реформы ничего не дадут, пока сохраняется русский архетип, занимают в современном правящем слое и медиа-пространстве весьма влиятельные позиции. Революция конца 80-х – начала 90-х годов вынесла их, как наиболее последовательных и бескомпромиссных борцов с пережитками прошлого (жалеть некого и нечего), в элиту российского общества.
Великая Победа, вполне закономерно оказалась для них одним из главных препятствий на пути к очередному «светлому будущему». Гордость за страну, за деяния своих отцов и дедов – стержень, не позволяющий превратить слом отживших общественных форм в давно желаемое уничтожение русской матрицы. Не развенчав Победу – «империю зла» не сокрушить. Совсем неслучайно в основу государственной программы борьбы с тоталитарным наследием, призванную «модернизировать» сознание общества (разработана Советом при Президенте РФ по гражданскому обществу и правам человека), положены тезисы об ответственности СССР за Вторую мировую войну, о тождестве «сталинизма» и нацизма, о беспросветном прошлом («вся Россия – Катынь») (8). Всё то, с чем призвана бороться учреждённая тем же самым Президентом, Комиссия по противодействию фальсификации истории.
Искренних адептов борьбы с «проклятым прошлым», конечно же, в элите меньшинство. Но они опираются на куда более многочисленную группировку бизнесменов и коррумпированных чиновников, сформировавшуюся в «лихие 90-е», – «оффшорную аристократию». Этим нет никакого дела до истории страны и прочих гуманитарных глупостей. Только деньги – ничего личного. Получили свои баснословные богатства они в результате, так называемой, «прихватизации». Но если сам приобрёл собственность, нарушая закон, то никогда не поверишь никаким законодательным гарантиям её неприкосновенности. Поэтому деньги их на Западе. Дети в Лондоне. Живут и работают они в Шервуде, Гринфильде, Риверсайде, Сити, расположенных, правда, в Москве и ближнем Подмосковье. Для «офшорной аристократии» конфликт с Западом, да ещё из-за какой-то трактовки истории, совершенно не нужен. Соответственно, эффективное противодействие фальсификации истории объективно противоречит её интересам, а защищать свои интересы она умеет.
Конечно, в элите России позиции тех, для кого страна – Родина, а не «империя зла» и не «зона свободной охоты», не менее сильны. Однако специфические особенности этой элитной группы, вышедшей на ключевые позиции в нулевые годы, но сформировавшейся в период краха СССР, в те же 90-е годы, мало способствуют противодействию фальсификации истории. Давайте вспомним, что мы слышим от даже самых патриотически-настроенных представителей элиты последнее десятилетие, в верности чему они считают необходимым постоянно клясться: европейский выбор и европейские ценности. При этом вполне искренне негодуют против фальсификаторов и ратуют за величие России, искренне гордятся Победой.
Но разве отсутствие этих самых европейских ценностей не является прямым результатом нашей славной истории? Если бы не Александр Невский, Минин и Пожарский, если бы не православные братства, казаки и простой народ, что встали насмерть против окатоличивания в Малороссии, если бы не герои Бородина и Сталинграда, европейские ценности давным-давно уже были привиты нашему государству. Более того, если бы вовсе не было русского православного народа, тогда на восточно-европейской равнине повсюду располагались бы не липовые, а самые настоящие гринфилды с риверсайдами и наблюдался бы сплошной европейский парадиз.
Такая двойственность неизбежно по рукам и ногам вяжет даже искренних борцов с фальсификацией истории в российской элите. Заставляет их бороться лишь со следствиями, а не причинами, обрекая тем самым на поражение. Никто ни на российском телевидении, ни в Конгрессе США, ни в ПАСЕ не занимается фальсификацией истории ради самой фальсификации – это лишь средство достижения политических целей.
Однако признание того, что цель фальсификаторов, не искажение исторических фактов, а решение геополитических проблем, разрушение духовных, цивилизационных основ государства и народа, неизбежно означает, что противодействие им должно включать в себя, помимо опровержения лжи, ещё и нечто другое, несоизмеримо более важное – укрепление и развитие этих самых духовных и цивилизационных основ нации.
Как же тогда быть с европейским выбором и верностью европейским ценностям?
Отсюда и вытекает упорное стремление представителей «патриотической» группы в российской элите вывести политическую сущность проблемы за скобки, сделать вид, что её вовсе нет. Для них крайне важно свести всё к чисто исторической проблематике. Потому и слышим постоянные мольбы и заклинания: «Оставьте историю историкам», естественно, остающиеся безответными.
Как видим, результаты противодействия фальсификации истории имеют совершенно объективный характер и обусловлены интересами и спецификой российской элиты, сформировавшейся в девяностые и нулевые годы. Однако из этого вовсе не следует, что борьба с пересмотром истории обречена на неудачу. Духовное здоровье российского общества оказалось куда более крепким, нежели ожидали радетели о его «светлом будущем». Инстинкт национального самосохранения помог нации почувствовать, что за якобы историческими спорами стоит вопрос о собственном будущем, будущем своих детей и внуков. Проводятся многочисленные конференции (в том числе и благодаря Комиссии и подвижникам в её составе), публикуются статьи, в Интернете люди самых разных профессий и возрастов ведут острые дискуссии по историческим проблемам, разоблачают ложь и демагогию фальсификаторов.
Российское общество стремительно, на глазах, преображается и всё более жёстко отстаивает свои ценности, своё право быть самим собой. Показателен взрыв возмущения сидящим на параде верховным главнокомандующим, а ведь ещё совсем недавно подобное терпели. Или история с программой по борьбе с тоталитарным наследием: опубликовать опубликовали, а президентского одобрения, как и неодобрения, до сих пор нет. Острая общественная реакция, которую явно не ожидали, спутала карты.
Выздоровление общества, после «крупнейшей геополитической катастрофы ХХ века», закономерно порождает и процесс оздоровления российской элиты. В её среде появляются люди, для которых православная вера, русский способ жительства, традиция являются безусловной, само собой разумеющейся ценностью… Интересы этой новой, пока ещё малочисленной группы в российской элите, как и мощное общественное противодействие попытке пересмотреть историю Великой Отечественной Войны, являются залогом того, что борьба с фальсификацией ещё только начинается, что народ наш не был и не будет «иванами, не помнящими родства».
1. Комментарий Департамента информации и печати МИД России в связи с принятием Сеймом Польши резолюции относительно событий 17 сентября1939 г. 1362-24-09-2009.
2. Глава Генштаба также «открестился» от статьи, обвиняющей Польшу в начале Второй мировой войны.
3. www.levada.ru/press/2010040102.html
4. Совпадает ли она с элитой американской или имеет надгосударственный характер, в данном случае несущественно.
5. Китай и Индия такого себе пока при всём желании позволить не могут.
6. Гумилёв Л.Н., Панченко А.М. «Чтобы свеча не погасла».
7. Достоевский. Полное собр. соч, т.26. Л., Наука, 1984. С.139.
8. http://www.president-sovet.ru/structure/group_5/materials/the_program_of_historical_memory.php
Опубликовано в