30 октября, 2021 
17 сентября с. г. государственное агентство КНР Синьхуа распространило сообщение о том, что днём ранее министр торговли страны Ван Вэньтао во время телеконференции оправил своему коллеге из Новой Зеландии Д. О’Коннору официальное обращение с просьбой о вступлении в региональное объединение Comprehensive and Progressive Agreement for Trans-Pacific Partnership (CPTPP). Новая Зеландия является депозитарием CPTPP.
Указанное обращение не было полной неожиданностью, ибо ещё в ноябре 2020 г. о возможности “позитивного рассмотрения” такой перспективы говорил китайский лидер Си Цзиньпин в ходе выступления на очередном (видео)саммите стран-членов АТЭС.
Событие весьма примечательное в процессе развития политической ситуации не только в Индо-Тихоокеанском регионе, но и в мире в целом. Поскольку фокус глобальной “Большой игры” уже давно переместился в этот регион, о чём, судя по всему, до сих пор не вполне догадываются лидеры Евро-Атлантического региона.
Кроме ведущего среди них, каковыми остаются США, уже со второй половины нулевого десятилетия запустивших процесс постепенного перевода стратегического внимания с Европы на ИТР. В частности, начало укрепляться Тихоокеанское командование вооружённых сил США, к названию которого было добавлено слово “Индо-”. В настоящее время в данном командовании сосредоточена большая часть вооружённых сил страны.
Причина проста и очевидна. Она связана с быстрым и всесторонним ростом Китая, де-факто превратившегося во вторую мировую державу. Столь же всесторонним становится противодействие “старой” мировой державы “новой”. Как это и было всегда в истории. Например, на рубеже XIX-XX веков.
То есть необходимо было военную компоненту совокупного инструмента по осуществлению указанного противодействия дополнить экономической. Последняя должна была представлять собой некое региональное объединение под фактическим руководством Вашингтона, внутри которого движение товаров и услуг (со временем) происходило бы без всяких таможенных ограничений. В этих целях в 2008 г. США присоединились к изначально весьма скромному проекту Trans-Pacific Partnership, который к середине второго десятилетия включал в себя уже 12 стран региона: пять азиатских (Бруней, Вьетнам, Малайзию, Сингапур, Японию), пять американских (Канаду, Мексику, Перу, США, Чили), а также Австралию и Новую Зеландию.
В феврале 2016 г. в Окленде (Новая Зеландия) был подписано Соглашение, в котором представители министерского уровня всех 12-и стран-участниц заявляли об успешном завершении предыдущего более чем пятилетнего периода переговоров на тему создания TPP. В самом документе данный факт был назван историческим достижением в Азиатско-Тихоокеанском регионе и этот тезис подкреплялся впечатляющими цифрами: страны-участницы охватывают 800 миллионов человек, производящих вместе 40% мирового ВВП, а объём их суммарной внешней торговли равен трети мировой. По всем этим показателям TPP должен был превзойти ЕС.
Но в конце того же 2016 г. на очередных выборах президента США победил Д. Трамп, выражавший интересы той части населения страны, которая всегда тяготилась обилием обязательств за пределами собственной страны. Первым же указом после инаугурации в январе 2017 г. новый президент вывел США из объединения TPP, как потенциального источника угроз американской экономике. В экспертных кругах господствовала точка зрения, что после этого о проекте TPP можно забыть.
Однако через некоторое время выброшенную ведущей мировой державой (надоевшую ей) игрушку подобрала Япония. Почистила, смазала и убедила в её полезности, а также работоспособности другие 10 стран-участниц. И 30 декабря 2018 г., после того как число ратифицировавших обновлённое (в связи с выходом США) Соглашение превысило половину членов объединения, оно вступило в силу. При этом в начале аббревиатуры названия появились две дополнительные буквы CP (Comprehensive and Progressive).
“Представительские” цифры CPTPP теперь выглядят, конечно, гораздо скромнее, чем в 2016 г. (всё-таки из объединения вышла первая мировая держава), но всё равно заслуживают внимания. И самое главное, проект вполне удовлетворительно функционирует. Именно поэтому всё больший интерес к вступлению в CPTPP проявляют другие страны, включая те, которые находятся очень далеко от данного региона.
Первым новым членом, прошедшим в первой половине текущего года всю процедуру вступления в данное объединение, стала Великобритания (Соединённое Королевство), чувствующая себя весьма неуютно после выхода из ЕС. 1 февраля с. г. в CPTPP было подано официальное обращение СК и уже 2 июня страну приняли в состав объединения. Поскольку CPTPP пополнилось страной с шестой мировой экономикой и сохраняющимся немалым политическим весом на мировой арене, то указанный акт несомненно будет способствовать повышению авторитета как данного объединения в целом, так и Японии, являющейся его неформальным лидером.
Вроде бы указанный тренд должен только укрепиться в случае потенциального вступления в CPTPP КНР, то есть второй мировой экономики. Однако здесь потребуются некоторые уточняющие ремарки.
Во-первых, у Китая непростые политические отношения почти со всеми членами данного объединения. Прежде всего, с ведущими, то есть c Японией, Австралией, Канадой, а теперь ещё и СК.
Реальное состояние указанных отношений иллюстрирует факт прихода в начале сентября (впервые за несколько десятилетий) в японский порт Йокосука британской эскадры во главе с новейшим авианосцем Queen Elizabeth, которая приняла участие в международных учениях (с очевидно антикитайским подтекстом) в районе Окинавы. Кстати, комментарии в японской прессе указанных учений сопровождаются упоминанием, что они соответствуют общему курсу на смещение внешнеполитических предпочтений СК в сторону ИТР. О чём, в частности, свидетельствует вступление СК в CPTPP.
Что касается Австралии и Канады, то обе эти страны почти в непрерывном режиме и по разным поводам демонстрируют недружественное (мягко выражаясь) отношение к Китаю. В частности, со стороны Австралии самым последним подобным актом стало участие (вместе с СК и США) в формировании трёхсторонней военно-политической конфигурации AUKUS.
Во-вторых, в США периодически намекают (впервые ещё при предыдущей администрации) на возможности возвращения в CPTPP. Где обещают не только “не помнить зла и всё простить”, но и оказать “блудному папе” самый тёплый приём. О том, что такая перспектива не исключена, свидетельствуют признаки недовольства со стороны Вашингтона самим фактом заявления главного геополитического оппонента на предмет вступления в CPTPP. Хотя если это посторонняя организация, то чего, спрашивается, волноваться, что там теперь происходит.
Но повод для волнений несомненно есть и он обусловлен реальной перспективой оказаться в регионе в состоянии стратегического одиночества. Первым серьёзным признаком которого оказалось состоявшееся 15 ноября 2020 г. подписание Соглашения о создании “Всестороннего регионального экономического партнёрства” (Regional Comprehensive Economic Partnership, RCEP). Тем самым успешно завершились многолетние переговоры на предмет создания крупнейшей в мире зоны свободной торговли с участием 10-и стран-членов АСЕАН, а также КНР, Японии, Республики Корея, Австралии и Новой Зеландии. При фактически ведущей роли в нём Пекина.
Таким образом, Китай оказывается в центре глобального интеграционного процесса, основными компонентами которого оказываются собственный проект Belt and Road Initiative, а также участие в RCEP и теперь в CPTPP.
В последнее время Вашингтон пытается противопоставить нечто своё данному глобальному тренду. Но до сих пор не подаёт никаких признаков жизни так называемый “Корнуоллский консенсус”, который попытался сформировать президент Дж. Байден в ходе состоявшегося в июне с. г. недельного турне в Европу, Судя по возрастающей турбулентности в “Западном мире”, не следует и далее ожидать появления упомянутых признаков.
Единственной адекватной реакцией США на тенденцию формирования глобального торгово-экономического пространства (с центром в ИТР) было бы встраивание в него в качестве (пока ещё) первой мировой экономики. Отбросив при этом попытки погони за (бессодержательным) призраком “мирового лидерства”. В основе “стратегии встраивания” мог бы оказаться исходный тезис “неоизоляционистов”, согласно которому США интересны остальному миру не авианосными ударными группами, а финансово-экономико-технологической мощью и духом предпринимательства, характерного для этого симпатичного народа.
Данному тезису никак не противоречило бы участие всех ведущих мировых держав в одних и тех же торгово-экономических объединениях, в частности, в таком как CPTPP.
При этом потеряет актуальность вопрос, чьи “Цирконы” более гиперзвуковые. Глядишь, и сбудется пророчество о перековке мечей на орала, когда львы будут щипать травку вместе с овечками.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
Related posts:
Александр Рар Немецкий политолог — о ситуации в Украине
6 февраля 2015г. — Отчет о круглом столе «Проблемы безопасности в АТР в контексте современной геополитической ситуации»
Владимир Домнич — Влияние идей Мао Цзэдуна на Индию.
Владимир Домнич — Феномен христианского социализма в Латинской Америке.
Опубликовано в