4 декабря, 2012 Автор Андрей Шитов
Однажды поэт-изгнанник Иосиф Бродский попросил Генри Киссинджера назвать одну главную движущую силу, стоящую за внешней политикой США. Патриарх американской дипломатии ответил: «Торговля». Мир с тех пор изменился до неузнаваемости, но значение внешней торговли для США, пожалуй, только возросло. Сегодня Америка с трудом преодолевает последствия острейшего финансово-экономического кризиса, а ее первый темнокожий президент Барак Обама ведет нелегкую борьбу за переизбрание. Заведомо ясно, что в ноябре главным мерилом при оценке его работы избирателями будет положение дел в национальной экономике и прежде всего – в сфере занятости.
В борьбе за рабочие места одна из главных ставок делается на расширение экспорта. В первом же своем официальном послании Конгрессу США «О положении страны», в январе 2010 года, Обама выдвинул так называемую Национальную экспортную инициативу, рассчитанную на 5 лет. Он призвал удвоить за это время поставки американских товаров и услуг за рубеж и сохранить за счет этого 2 млн рабочих мест в США. Для реализации инициативы был немедленно сформирован межведомственный «кабинет по продвижению экспорта».
Брифинг Брейнард
Прежде всего, именно в этот контекст вписывают американские официальные лица и планы своего участия в подготовке и проведении саммита организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) во Владивостоке. Так, заместитель министра финансов США по международным делам Лейл Брейнард начала брифинг для журналистов перед поездкой в Москву на подготовительную встречу глав финансовых ведомств организации с напоминания о том, что «расширение и перебалансировка торговых связей с динамично развивающимися экономиками АТР — один из ключевых пунктов стратегии роста, предложенной президентом Обамой».
Она добавила, что «смещение баланса в сторону Тихого океана лишь усиливается из-за продолжающихся встречных ветров через Атлантику». Имелся в виду, естественно, нынешний кризис в зоне евро — очередной этап Великой рецессии, начавшейся в конце 2007 года в США и позже перекинувшейся оттуда на другие страны и регионы. В Вашингтоне исходят из того, что противостояние «встречным ветрам» из Европы будет важной темой для обсуждения финансистами, а возможно, и лидерами АТЭС.
Кстати, следует сразу напомнить, что из-за занятости на национальном съезде Демократической партии США и заключительном этапе президентской предвыборной гонки Барак Обама лично на саммит АТЭС не приедет. Вместо него американскую делегацию во Владивостоке будет возглавлять госсекретарь США Хиллари Клинтон. Соответственно понижен и уровень представительства США на министерских встречах. В минфине исполнение этих обязанностей возложено на Брейнард, в госдепартаменте — на заместителя Клинтон по вопросам экономического роста, энергетики и окружающей среды Роберта Хорматса, в офисе представителя США на торговых переговорах (USTR) — на заместителя главы этого ведомства Деметриоса Марантиса.
Брейнард на своем брифинге указала, что экспортная инициатива Обамы выполнена уже «более чем наполовину», в том числе и за счет торговли с партнерами по АТЭС. Товарный экспорт США в эти страны увеличился с начала 2009 года на 71%, в том числе в Китай — на 81%, а в Южную Корею — на 87%. Быстро росли поставки товаров и услуг во Вьетнам и на Филиппины. Всего на долю стран АТЭС приходится уже 60% американского экспорта.
Растут и инвестиционные связи США с регионом, снижаются дисбалансы, в том числе в торговле с КНР. По словам Брейнард, Вашингтон намерен «укреплять эти позитивные тенденции» на встречах в АТЭС и «сопутствующих дискуссиях» в рамках так называемого Транс-Тихоокеанского партнерства (ТТП) и американо-китайского двустороннего «стратегического и экономического диалога».
ТТП — это торговый пакт, в котором пока участвуют лишь Бруней, Новая Зеландия, Сингапур и Чили. США и еще четыре страны — Австралия, Вьетнам, Малайзия и Перу — ведут переговоры о присоединении. Брейнард выразила надежду на то, что к этим переговорам в ближайшее время подключатся также Канада и Мексика. Китайская журналистка на брифинге спрашивала о таком же желании со стороны Тайваня, однако американская финансистка ответила, что, как она понимает, круг «партнеров» США по переговорам в ТТП ограничивается пока восемью названными странами.
Высказывания Брейнард не оставляли сомнений в том, что Вашингтон, еще даже не присоединившись к ТТП, уже видит себя в роли фактического лидера этой организации. А вот Москва с отношением к этому партнерству, судя по всему, еще не определилась. «У нас пока нет такого убеждения, как у американцев, в необходимости построения Транс-Тихоокеанской зоны свободной торговли, — сказал на днях журналистам первый вице-премьер правительства РФ Игорь Шувалов. — Вопрос для нас сложный, мы его сейчас исследуем».
Хотя Брейнард и собиралась в Москву, отношений с Россией она в своем вступительном слове не касалась. А в ответах на вопросы корр. ИТАР-ТАСС и других журналистов заверила, что администрация Обамы приветствует вступление России в ВТО и намерена работать с Конгрессом над тем, чтобы американские компании могли в полной мере пользоваться дополнительными возможностями, открываемыми этим шагом. Она также заявила о поддержке председательства России в нынешнем году в АТЭС, и в будущем году — в «большой двадцатке» ведущих мировых держав.
Ведущая брифинга не стала вдаваться в подробности и отметила лишь то, что непосредственно касается ее ведомства, прежде всего — общую заинтересованность Вашингтона и Москвы в скорейшем оздоровлении мировой экономики и «аккуратном» урегулировании кризиса в зоне евро. А в ответ на вопрос об ожидаемых основных итогах саммита АТЭС она упомянула лишь о «снижении барьеров для американского экспорта в сфере природоохранных товаров и услуг», предложив дождаться более подробных пояснений от ее коллег в USTR и госдепартаменте США.
Брифинг анонимов
Пояснения эти последовали буквально через пару дней. Правда, ценность брифинга, устроенного представителями этих ведомств для иностранных журналистов, несколько снижалась тем, что проводился он на условии сохранения анонимности.
Естественно, оба ведущих выражали надежду на то, что встречи во Владивостоке будут продуктивными. На вопрос о том, не помешает ли успешной работе делегации США отсутствие президента Обамы, представитель госдепартамента ответил, что для Америки «сроки, конечно, не оптимальные», поскольку «очень хотелось бы видеть там президента», но тот не может покинуть страну по внутриполитическим соображениям.
В то же время дипломат выразил уверенность, что госсекретарь Клинтон станет на саммите «очень достойной заменой» главе администрации и сможет «в полной мере» отстоять американские интересы. Он также напомнил, что российская сторона была заранее, за несколько месяцев, уведомлена о планах Обамы, и восприняла их «весьма учтиво», с полным пониманием.
Об основных приоритетах Вашингтона на встречах во Владивостоке репортерам рассказала ответственная сотрудница USTR, входящего в США в состав кабинета. Она выделила темы торговли природоохранными товарами и услугами, локализации производства промышленной продукции, транспарентности будущих торговых соглашений, а также эффективности транспортно-логистических цепочек с особым упором на ликвидацию имеющихся в них «узких мест».
Почти все эти приоритеты перекликаются и с российскими, а тема транспарентности — вообще российская инициатива. Москва предлагает создать «модельную главу» торговых соглашений, которая обеспечивала бы их «прозрачность», и США активно поддерживают эти усилия. «Мы и другие члены АТЭС плотно взаимодействуем с Россией и надеемся на осязаемый результат в этой области», — сказала сотрудница USTR.
С другой стороны, известно, что между Москвой и Вашингтоном есть и некоторые разногласия. Например, США выступают категорически против требования о локализации производства, то есть о содержании в готовых изделиях определенного объема компонентов, изготовленных на месте. Россия от этого требования отказываться не собирается. На вопрос корр. ИТАР-ТАСС, какой же подход к локализации будет отражен в итоговых документах саммита, американка не ответила, предложив дождаться этих самых итогов.
При этом она подчеркнула, что и по спорным вопросам стороны стараются находить «пути движения вперед», что в целом подходы Москвы и Вашингтона к обсуждаемым проблемам «во многом совпадают», что они «тесно сотрудничают» в рамках АТЭС. «Именно при российском лидерстве в организации мы добились того прогресса, который имеем на сегодняшний день», — сказала американский специалист.
По ее словам, это относится и к «природоохранным товарам», на которые предполагается понизить тарифы, и к тем же транспортным цепочкам, и к продовольственной безопасности. «Россияне также акцентируют внимание на региональной экономической интеграции, которая и для нас в год нашего председательства имела огромное значение и над которой мы продолжаем работать рука об руку», — добавила ведущая брифинга.
Ее партнер из госдепартамента, со своей стороны, высказывался в том же духе и прежде всего упомянул о своих недавних «великолепных» встречах с коллегами в Москве, включая его прямого визави посла Геннадия Овечко. Он также выделил еще две темы, вызывающие, по его словам, «общую обеспокоенность» США и России, — проблемы незаконной торговли дикими животными и распространения контрафактных медицинских препаратов. Американский дипломат напомнил, что охране диких животных личное внимание уделяет президент России. «Хочет акцентировать» эту тему, по его словам, и госсекретарь США.
К сказанному стоит добавить некоторые пояснения. Главный американский приоритет — развитие инициативы по природоохранным товарам и услугам, которую они выдвинули на прошлогоднем саммите АТЭС в Гонолулу. Тогда было решено добиться, чтобы при торговле соответствующими товарами тарифы не превышали 5%. Теперь очередная задача — составить устраивающий ключевых игроков перечень таких товаров. Спор идет в основном между США и Китаем. Американцы, по словам сотрудницы USTR, исходят из того, что список должен по крайней мере включать в себя «обновляемые и «чистые» технологии, водное и водоочистное оборудование, устройства для контроля за загрязнением воздуха, оборудование для экологического мониторинга и оценки» и т.п.
Среди российских приоритетов, помимо уже упомянутых, — инициатива по созданию так называемых «умных» транспортно-логистических цепочек, а также по диверсификации маршрутов поставок (надо полагать, с учетом возможностей Транссиба). Американцев это устраивает. Они поддерживают параллельную инициативу по повышению эффективности транспортных цепочек и сокращению себестоимости перевозки грузов на 10% к 2015 году.
Совпадают взгляды Москвы и Вашингтона и на поддержку инноваций — в частности, для повышения энергоэффективности, о чем шла речь на подготовительном совещании в Казани. А вот в сфере продовольственной безопасности просматриваются расхождения. Американцы, ссылаясь на засуху в собственной стране и неизбежный всплеск цен на продовольствие, призывают отказаться от каких-либо ограничений на экспортные поставки сельхозпродукции. Между тем Россия, как известно, вводила — в тяжелом для нее из-за засухи и пожаров 2010 году — временный запрет на экспорт зерна.
Впрочем, комментируя на брифинге по просьбе корр. ИТАР-ТАСС тему продовольственной безопасности, представитель госдепартамента США обошелся без критических стрел. Напротив, он выразил уверенность в том, что страны АТЭС смогут взять на вооружение «позитивный и общеполезный» подход, «работая рука об руку для смягчения последствий засухи», в том числе и для того, чтобы от ее «инфляционного воздействия» не страдали «беднейшие и наиболее уязвимые люди и страны».
Отвечая на вопросы организационного характера, американские представители рассказали, что им ничего не известно о планах присутствия во Владивостоке наблюдателей от КНДР. Они также сообщили, что по пути в Россию Клинтон сделает остановку в Пекине, и что вопросы Транс-Тихоокеанского партнерства будут обсуждаться на полях саммита лишь на министерском уровне, поскольку встреча лидеров стран ТТП «не вписалась в расписание».
Один из китайских репортеров довольно напористо спросил, зачем вообще нужно ТТП, если есть АТЭС. В ответ представительница USTR сказала, что эти структуры «взаимодополняемы», — хотя бы потому, что в АТЭС обязательства исполняются «на добровольной основе», а в ТТП они «обязательны для исполнения».
Немного истории
Разумеется, при изложении своих планов американцы всегда стараются создать впечатление, будто заботятся в АТР не только о собственных интересах. Брейнард на своем брифинге подчеркивала, что рекомендуемая странам региона, прежде всего Китаю, стратегия «роста, поддерживаемого за счет внутреннего спроса», выгодно отличается от «устаревшей политики, опирающейся на недорогой экспорт или недооцененную валюту». Она также не раз упоминала о «растущем среднем классе» азиатских стран, благодаря аппетитам которого, например, на Филиппинах потребление американских напитков и продовольствия за один год подскочило на целых 27%. Она приветствовала шаги Пекина к «открытию своих финансовых рынков» и «некоторому ослаблению контроля над перемещением капиталов».
Однако вряд ли в Азии так быстро забыли уроки кризиса 1997 года, вызванного как раз бесконтрольными приливами и отливами спекулятивных капиталов. Кризис этот беспощадно бил по беднякам и разорял средние слои населения так называемых «азиатских тигров», — но США в этих условиях не только не помогли своим региональным партнерам, но, наоборот, поддержали драконовские требования, выставленные МВФ. По сути, Америка нажилась тогда на чужой беде, поскольку ее компании буквально за гроши скупили множество ценных активов, особенно в Южной Корее. Флагман американской журналистики «Нью-Йорк таймс» писала тогда о «крупнейшей распродаже века по случаю выхода из бизнеса азиатских конкурентов».
Да и в высшем государственном руководстве США кое-кто откровенно потирал в то время руки по поводу обуздания «тигров» и подчинения их «вашингтонскому консенсусу». Например, считавшийся живой легендой Алан Гринспен — на тот момент главный государственный банкир Америки и, наверное, самый влиятельный человек во всей мировой экономике, — говорил о разрушении в Азии «остатков системы с крупными элементами инвестирования по указке властей» (т.е. по сути государственного регулирования экономики) в пользу «консенсуса относительно того типа рыночной системы, который существует в нашей стране», т.е. в США.
Другое дело, что теперь, когда гром грянул уже и в самой Америке, и в Западной Европе, о «вашингтонском консенсусе» предпочитают не вспоминать даже в МВФ, где появился на свет этот термин. И что «контроль над перемещением капитала», уберегший от того же кризиса Китай и отчасти Малайзию, ныне по сути реабилитирован Фондом — пусть и с явной неохотой — в качестве законного средства суверенной финансовой самозащиты.
Прошедшего, впрочем, все равно уже не вернуть. И новая «смена вех» вряд ли способна утешить задним числом в частности, ту же Южную Корею, где с 1996 по 1999 год доля «среднего класса» в обществе сократилась с 64 до 38%, или Россию, пережившую в 1998 году собственный острый кризис и дефолт, — в частности, опять же из-за безудержных спекуляций на финансовых рынках. Хотя у нас-то, помнится, никто, кроме левой оппозиции, и тогда не вспоминал об эксцессах капитализма — все в очередной раз списали на трудности переходного периода и падение цен на нефть.
С другой стороны, реакцией на распространение кризисов стал, в конечном счете, и подъем встречного антиглобалистского движения. Впервые оно громко заявило о себе фактическим срывом в 1999 году министерской конференции ВТО в Сиэттле. Причем отпор диктату развитых держав — фактически тому же «вашингтонскому консенсусу» — был тогда дан не только и не столько бурными молодежными выступлениями протеста на улицах американского города, сколько сплоченной и неуступчивой позицией развивающихся стран за столом переговоров.
Анализируя задним числом тот поворотный момент, канадская публицистка Наоми Клайн в своей нашумевшей 5 лет назад книге «Шоковая доктрина: подъем «капитализма катастроф» указывала, что поначалу сиэттлский провал казался всего лишь «маленькой заминкой в неуклонном поступательном движении корпоратизма», — но «буквально через несколько лет» привел к весьма серьезным последствиям. Как она утверждала, «властям США пришлось отказаться от амбициозной мечты о создании единой зоны свободной торговли, охватывающей весь Азиатско-Тихоокеанский регион, а также от глобального инвесторского договора и планов формирования зоны свободной торговли обеих Америк, простирающейся от Аляски до Чили».
«Тихоокеанский век» США
Правда, на чем основан столь смелый вывод антиглобалистки, не очень понятно. Как конечная цель создание в АТР зоны свободной торговли сохраняется. Это подтверждает, например, недавний комментарий посла Мухамада Нура, возглавляющего секретариат АТЭС, в филиппинском сетевом издании «Бизнес уорлд». Он размещен также на сайте самой организации.
Что касается властей США, уже при нынешней администрации они официально объявили о «стратегическом развороте» в направлении АТР. Клинтон в установочной речи на прошлогоднем саммите АТЭС в Гонолулу пояснила, что американцы хотят в нынешнем столетии навести такие же институциональные «мосты» через Тихий океан, как те трансатлантические структуры, которые они сооружали в ХХ веке.
Речь, публиковавшаяся также в виде статьи, была озаглавлена «Тихоокеанский век Америки». «Сегодня существует необходимость в более динамичной и устойчивой транс-тихоокеанской системе», — указывала госсекретарь США, поясняя, что имеет в виду «более зрелую архитектуру,… которая будет содействовать укреплению безопасности, росту процветания и распространению универсальных ценностей, урегулированию разногласий между народами, укреплению доверия и подотчетности, развитию эффективного сотрудничества, соразмерного сегодняшним вызовам».
Разумеется, «центральную роль в формировании этой архитектуры», как и в трансатлантическом регионе, США отводят самим себе. И, конечно, в русле этой политики лежат все их усилия и в АТЭС, и в ТПП, и в Восточно-Азиатском сообществе, к саммитам которого они также недавно подключились. На это же направлена и активизация их двусторонних контактов с «традиционными друзьями и союзниками» в АТР и укрепление новых стратегических партнерств, в том числе с Индией.
В целом саммит во Владивостоке — это для американцев очередной шаг к решению сегодняшних торгово-экономических и завтрашних геостратегических задач США.
Copyright © ИТАР-ТАСС
Опубликовано в