В настоящее время в Восточной Азии — как составной части АТР , наряду с проблемой взаимоотношений Китая и Тайваня, весьма взрывоопасным потенциалом обладает проблема государственной принадлежности островных территорий в Южно-Китайском море — архипелага Спратли и Парасельских островов. Проблема принадлежности двух групп островов в Южно-Китайском море, одна из наиболее опасных конфликтных ситуаций в Юго-Восточной Азии, характеризующаяся высокой степенью военно-политической напряженности. Как представляется, наиболее сложной для урегулирования является проблема архипелага Спратли. Дело в том, что Параселы оспариваются лишь Китаем и Вьетнамом, и потому проблема может быть решена в рамках двусторонних соглашений. Урегулирование же давнего спора вокруг Спратли осложняется наличием большого количества претендентов ( КНР, Тайвань и страны АСЕАН -Въетнам, Филиппины, Малайзия и Бруней), которые имеют массу взаимно перекрещивающихся и накладывающихся друг на друга территориальных претензий, вследствие чего перспектива полного удовлетворения требований всех сторон представляется малореальной. Поэтому проблема островов Южно-Китайского моря уникальна как по глубине противоречий, так и по охвату стран, участвующих в этом территориальном конфликте. Эти противоречия начинают активно влиять не только на геополитическую ситуацию в целом, но и на внутреннюю политику втянутых в противостояние стран. Поэтому дать анализ истории спора, реального положения и вариантов урегулирования спорных вопросов является важной и обоснованной научной задачей.

Спра́тли — архипелаг в юго-западной части Южно-Китайского моря. На архипелаге нет постоянного населения, портов и гаваней, но есть 4 аэропорта. В настоящее время архипелаг используется как рыбопромысловый район. Архипелаг Спратли имеет военное, экономическое, и стратегическое значение для всех участников в конфликте. Парасельские острова и Тонкинский залив имеет одинаковое стратегическое значение для Вьетнама и Китая. Если одно государство приобретает контроль над регионом, оно может контролировать общее экономическое развитие и торговлю в регионе и получить военно-стратегические преимущества в проведении войны против других. Вьетнамское агентство новостей отмечало в 1988 г., что архипелаги Парасельский и Спратли «играют все более важное значение, поскольку лежат на путях, соединяющих Тихий и Индийский океаны; представляют собой критически важный восточный фланг для остальной Азии, для Европы и Африки. Контролировать эти архипелаги — значит контролировать морские и воздушные пути Бьендонга (прим.- вьетнамское название Южно-Китайского моря)». Парасельские острова и архипелаг Спратли могут использоваться в качестве пунктов наблюдения за действиями подводных лодок, для строительства баз в целях охраны морских коммуникаций и в качестве исходных пунктов для выброски десантов и наземных атак. Если война возникает на азиатском континенте, военное присутствие на островах Спратли может эффективно использоваться ,чтобы остановить все морские проходы в Южно-китайском море.

В конце 1974 г. произошло очередное знаменательное для истории территориального спора в Южно-Китайском море событие: в Малайзии было открыто проявлено беспокойство тем, что территориальные претензии Пекина распространяются и на острова, которые там считали своими. Озабоченность малайзийцев была обоснованной в свете того, что уже в тот период ими велась промышленная добыча газа на отмели Сентрал Лукониа «филд, который по подводному газопроводу транспортировался в Таньянг Кидуронг.

Интересы Малайзии в Южно-Китайском море пересекаются и с вьетнамскими, учитывая претензии Въетнама на весь архипелаг Спратли. Куала-Лумпур, в частности, не согласен с вьетнамской оккупацией некоторых из островов, которые якобы должны принадлежать Малайзии. Об этом свидетельствует, например, заявление, сделанное премьер-министром Въетнама Фам Ван Донгом во время официального визита в Малайзию 12-16 октября 1978 г. По его словам, архипелаг Спратли, включая о.Ань Банг (Амбойна Кэй), принадлежит Вьетнаму. Но вьетнамский премьер проявил известную гибкость, выразив мнение, что все конфликты или недопонимания между двумя странами должны разрешаться путем переговоров.

В 1979 году Малайзия фактически подключилась к спору об островах, опубликовав карту своего, континентального шельфа, в пределы которого- включены 7 островных образований архипелага Спратли. Южная граница континентального шельфа и установленной в середине 1980 г. исключительной экономической зоны Малайзии была еще в 1969 г. определена малайзийско-индонезийским соглашением о разграничении континентального шельфа.

Этим шагом оказались затронуты интересы Филиппин, Вьетнама и Брунея, которые, однако, не заинтересованы в обострении отношений с Малайзией. Объектами данного спора оказались занятые филиппинцами о.Терумбу Лаксамана и вьетнамцами — о.Пулау Амбойна Кечил, а также часть брунейской рыболовной зоны. Следует отметить, что к концу 70-х годов малайзийцами использовались лишь мелкие рифы и атоллы как пункты временных стоянок катеров морской охраны и рыболовных судов. В начале 80-х годов они организовали пограничный пост и установили маяк на рифе Сваллоу (малайзийское название — Теримбу Лайянг-Лайянг). Маяки сооружены также на рифах Ройял Шарлотта и Луиза , на скале Парсонс, не достигающей поверхности воды, установлен светящийся буй.

Основываясь на концепции важности островов для национальной безопасности Филиппин ,правительство этой страны уже в конце 60-х— начале 70-х годов предприняло шаги по утверждению на них своего контроля. Были созданы военные гарнизоны на островах Титу (Пагаса), Лоайта (Кота), Вест Йорк (Ликас), Наныпань (Лавас), Флэт (Патас), на некоторых рифах и атоллах основаны посты. В сентябре 1979 г. президент Ф.Маркос на пресс-конференции подтвердил, что новые островные территории по праву принадлежат Филиппинам, поскольку ранее были»заброшенными и бесхозными». И в том же году острова Калаяаан декретом президента Филиппин были включены в состав провинции Палаван.

Тем не менее в 70-х годах все большее значение для Манилы приобретали экономические соображения. На о.Пагаса, например, филиппинцами были построены холодильные камеры в интересах развития рыбного промысла в районе. На расположенном неподалеку острове Ридбэнк филиппино-шведская совместное предприятие вела разведочное бурение на нефть и газ. Энтузиазм филиппинцев вызвало обнаружение им перспективных месторождений нефти и газа на соседней с о.Титу отмели .Ридбэнк. Филиппинцы начали подготовку к их промышленной разработке. С этой целью было принято решение об усилении безопасности района разработки. В плане его реализации в марте 1978 г. филиппинские войска заняли находящийся на периферии отмели Ридбэнк островок Ланкиам-Кэй (Паната). 11 июня 1978 г. президент издал секретный указ (P.D. 1596) об установлении юрисдикции Филиппин почти над всеми островами этого архипелага, в котором утверждалось, что Калаяаан является филиппинским «по причинам историческим, насущной необходимости и эффективной оккупации», так как охватываемые этим районом острова «на законном основании не принадлежат ни одной из стран» и находятся на филиппинском континентальном шельфе. Правительство страны в обоснование своих действий сослалось на близость островов, соображения безопасности и экономические причины, «жизненно важные для существования Республики». Утверждалось, что район в момент его оккупации представлял собой terra nullius, то есть никому не принадлежал, а заняты были только брошенные территории.

В декабре 1978 г. руководители Вьетнама и Филиппин проявили готовность урегулировать разногласия в связи с островами путем переговоров. Перспектива такого рода «сговора» относительно «китайских земель» вызвала резкие протесты одновременно со стороны Пекина и Тайбэя.

Пекин, чтобы чрезмерно не нагнетать напряженность в отношениях со странами АСЕАН в связи со своей политикой в территориальном вопросе, во время официальных визитов президента Филиппин Ф.Маркоса в КНР в 1975 г. и заместителя премьера Госсовета КНР Ли Сяньняня в Манилу в 1978 г. согласился с тем, что любой конфликт или спор, который может возникнуть из-за островов Южно-Китайского моря, будет урегулирован по дипломатическим каналам.

На часть континентального шельфа и исключительной экономической зоны Малайзии претендует Бруней — прибрежное государство, с трех сторон окруженное малайзийской территорией. В 1988 г. правительство Брунея объявило о создании 350-мильного континентального шельфа , по сути дела разделившей экономическую зону и шельф Малайзии на две отдельные части.

Индонезия, не являвшаяся претендентом на острова Спратли, тем не менее проявляла повышенную настороженность в отношении военных планов Пекина в ЮВА. Парасельский конфликт 1974 г. укрепил в Джакарте подозрения, что «Китайская военная стратегия на море направлена на использование решительно всех островов с тем, чтобы в случае необходимости продвигаться вперед» и что Пекин «имеет в виду разместить в будущем даже на самых маленьких островках площадки для запуска ракет и соорудить там базы для патрульных судов». Причем индонезийцы не исключали, что очередным объектом претензий Пекина могут явиться их острова Натуна, к которым вплотную подступает нечетко проводимая на китайских картах «морская граница» КНР (например, карта №23 Атласа Китая, изданного в Пекине в 1976 г.).

Пекин, очевидно, не собирался отказываться от политики давления на страны региона в территориальном вопросе, хотя круг недовольных угрозами с его стороны расширялся. 30 июля 1977 г. министр иностранных дел КНР Хуан Хуа заявил: «Китайская территория простирается на юг до мели Джеймс около Саравака (Малайзия)… Вы можете вести разведку полезных ископаемых, как пожелаете. Однако, когда придет время, мы отберем эти острова. Тогда не будет никакой нужды вести переговоры, поскольку эти острова уже давно принадлежат Китаю…». Пекин придерживался жесткой риторики и зачастую предпринимал открытые военные провокации в проблеме островов Южно-Китайского моря в двусторонних китайско-вьетнамских отношениях. В противовес ярко выраженной антивьетнамской позиции китайской дипломатии по проблеме островов Южно-Китайского моря, в отношении территориальных притязаний Филиппин и Малайзии руководство КНР занимало принципиально иную позицию. В двусторонних китайско-филипинских и китайско-малазийских отношениях китайская дипломатия стремилась максимально сгладить “острые углы” и по возможности обходить стороной существующую проблему островов Южно-Китайского моря. Это было связано с тем, что СРВ в тот период времени являлся стратегическим союзником СССР, с которым у КНР были напряженные отношения и в это время началась нормализация отношений между КНР и США. Политика КНР в отношении СРВ по проблеме островов Южно-Китайского моря в 1970-начале 1980-х гг. диктовалась стратегическими факторами и напрямую зависела от советско-китайских отношений. Решающим фактором китайской политики в отношении островов Южно-Китайского моря являлся геостратегический. Китай, заинтересованный в усилении своего влияния в Восточной Азии, готов был даже на время отложить вопрос о государственной принадлежности островов Спратли в двусторонних китайско-филиппинских и китайско-малазийских отношениях.

Сама КНР, выдвигающая самые обширные притязания в этом районе, вплоть до 1988 г. в нем физически не присутствовала, что не мешало ей время от времени выступать на официальном уровне с заявлениями о том, что о-ва Спратли издавна являются неотъемлемой частью Китая. Параллельно с этим на всех издаваемых в КНР картах проводилась «морская граница» страны, начинавшаяся восточнее Тайваня и проходившая в непосредственной близости от берегов Филиппин и Малайзии, захватывая часть индонезийского шельфа, и шедшая далее вдоль берегов Вьетнама к точке, где сухопутная китайско-вьетнамская граница выходила к Тонкинскому заливу. По существу эта «морская граница» охватывала большую часть акватории Южно-Китайского моря.

Заявления претензий на обладание территориями, как ярко иллюстрирует история Южно-Китайского моря, как правило недостаточно без обеспечения контроля над ними с помощью национальных вооруженных сил. Однако в наши дни, когда экономические рычаги действуют не менее, а часто и более эффективно, чем военно-политические, участники спора из-за природных богатств ЮКМ учитывают в своей практической деятельности, что хозяйственное освоение островов и прилегающих к ним морских зон позволяет напрямую достигнуть конечной цели практического владения территориями, минуя сложный и запутанный вопрос о том, кому же по праву они принадлежат.

Принятая в 1982 г. международная конвенция по морскому праву еще больше запутала проблему принадлежности островов Южно-Китайского моря. Конвенцией введены новые концепции исключительных экономических зон (ИЭЗ), государства-архипелага, общего наследия человечества и т.д., дано новое определение концепции континентального шельфа, делимитации территориального моря. Результатом введения нового морского режима стало наложение друг на друга частей ИЭЗ и континентальных шельфов различных стран и возникновение споров о порядке их делимитации, который четко не оговорен в конвенции. Она усложнила взаимоотношения претендентов на острова Спратли, поскольку дала им основание претендовать на предоставление даже маленьким удаленным островкам полного режима с собственными ИЭЗ и континентальным шельфом, повысила ценность обладания такими островами и желание утвердить права на них. А это создавало дополнительный стимул к тому, чтобы при достижении этой цели не останавливаться даже перед применением силы.

Поскольку ни резкие заявления правительства КНР о его правах на острова и недра морского дна этого района, ни публикация карт с указанным изображением государственной границы Китая на море никак не влияли на активность близлежащих стран по освоению островов и разведке недр морского дна региона, в начале 1988 г. китайской стороной были предприняты практические шаги по «обозначению» своего физического присутствия в районе о-вов Спратли. В то же время у него были обоснованные опасения, что попытки занять бесхозные острова, а тем более отбить их силой вызвали бы крайне неблагоприятную реакцию в странах АСЕАН, улучшению отношений с которыми придавалось в этот момент большое значение. В 1987 г. у Пекина появился удобный повод для физического проникновения в данную часть Южно-Китайского моря: ООН обратилась к нему с просьбой оборудовать научную станцию для метеорологических наблюдений в архипелаге Спратли в рамках глобальной программы океанических исследований. Этот предлог был активно использован китайцами для проведения здесь силами своих ВМС серии походов, призванных изучить район с военной точки зрения. В связи с такого рода активностью в архипелаге Спратли МИД СРВ 14 июня 1987 г. привлек внимание общественности ЮВА к появлению китайцев в этой части моря в заявлении, в котором Пекин осуждался за то, что «неоднократно направлял свои суда в архипелаг Чыонгша для проведения обследований и другой противозаконной деятельности и — особенно серьезно — за проведение военных учений с 16 мая по 6 июня».

В заявлении от 20 февраля 1988 г. представитель МИД СРВ вновь указал на то, что «множество китайских военных кораблей нарушают территориальные воды Вьетнама, примыкающие к вьетнамскому архипелагу Чыонгша», и эта «военная активность Китая в архипелаге Чыонгша угрожает безопасности Вьетнама и соседних стран региона, нарушает суверенитет Вьетнама над архипелагом Чыонгша» . Несмотря на попытки вьетнамского флота всячески препятствовать строительным работам и передвижениям китайских судов, в марте 1988 г. при содействии ВМС КНР такая метеорологическая станция все же была сооружена на рифе архипелага Спратли Файери-кросс. Усилившаяся в этой связи напряженность достигла апогея, когда 14 марта 1988 года произошло вооруженное столкновение с участием китайских и вьетнамских военнослужащих у рифа Джонсон (Синь Коу) . В результате этих событий КНР захватила 7 рифов и атоллов архипелага Спратли, но оставила под своим контролем 6 (рифы Куартерон, Гавеь, Джонсон, Коллинз, Лянь Дао, аттолы Далоай) ) , а главное — водрузил свой флаг в регионе, отстоящем довольно далеко от берегов Китая, получив опорный плацдарм для дальнейших действий по установлению контроля над другими островами Спратли.

Политическая атмосфера в этот период нуждается в отдельном рассмотрении. После прихода Горбачёва к власти в СССР ,отношения с Вьетнамом несколько изменились. Согласно заявлению Горбачёва во Владивостоке 28\06\1986, СССР хочет улучшать отношения с КНР, Москва выведет войска из Афганистана, Вьетнаму и Китаю необходимо нормализация отношений и кампучийская проблема будет решена её народом. СССР сосредоточил усилия на внутреннем развитии, а китайское руководство изменило свою позицию к СССР и приняло новую оборонную доктрину, с масштабной ядерной войны с СССР на локальную, ограниченную войну на китайской периферии во второй половине восьмидесятых годов. Территориальный спор в Южно-Китайском море считается потенциальным районом для военных конфликтов. Как и ситуация вокруг Парасель в 1974 году, Китай верно рассчитывал на то ,что военный конфликт с Вьетнамом не станет втягивать в него другие страны.

Проблема принадлежности двух групп островов в Южно-Китайском море, одна из наиболее опасных конфликтных ситуаций в Юго-Восточной Азии, характеризующаяся высокой степенью военно-политической напряженности. Проблема островов Южно-Китайского моря уникальна как по глубине противоречий, так и по охвату стран, участвующих в этом территориальном конфликте. В течение долгого времени споры в Южно-Китайском море существовали именно в качестве разногласий о принадлежности расположенных здесь островов. Сегодня они в значительной степени изменили свое содержание, трансформировавшись по своей сущности в споры о суверенных правах на разработку ресурсов континентального шельфа, на котором расположены островки южной и западной части Южно-Китайского моря. Неопределенность с точки зрения международного права статуса Южно-Китайского моря создает сложность при решении этих проблем.

Окончательное решение всякого спора может быть достигнуто только мирным путем, альтернативы ему нет. И основным методом урегулирования международных споров следует считать непосредственные переговоры заинтересованных сторон. Только переговоры, иногда чрезвычайно длительные и всегда невероятно трудные, могут привести к каким-то положительным результатам. Однако, КНР крайне неохотно идет на проведение многосторонних региональных консультаций по проблеме островов Спратли , а страны АСЕАН приложили все усилия, чтобы добиться интернационализации обсуждения данной проблемы и вовлечь в диалог как можно больше участников, включая великие державы. Помимо прямых переговоров есть и еще один возможный путь мирного урегулирования вопросов: решение их с помощью международных судебных органов или посредничества третьих сторон . В КНР не хотят использовать этот вариант, поскольку опасаются, что процесс международного арбитража будет контролироваться Западом или странами, симпатизирующими государствам АСЕАН, и решение международного арбитража будет политически предвзятым: КНР, как социалистическое государство, всегда будет мишенью политического давления. Наконец, третий вариант решения проблемы — широкомасштабный военный конфликт в районе островов Спратли в ближайшей перспективе представляется маловероятным во многих отношениях. Среди заинтересованных стран региона только КНР обладает достаточно мощными вооруженными силами, способными осуществить подобную акцию. Однако , приоритетными задачами на сегодняшний день китайское руководство считает продолжение экономических реформ и расширение внешнеторговой экспансии, тогда как попытка КНР поставить острова Спратли под свой контроль военным путем может привести к дипломатической изоляции КНР. Любая военная авантюра в районе о-вов Спратли, дестабилизируя обстановку в регионе, больно ударит по интересам большинства стран мира, стремящихся сохранить мир и спокойствие на морских коммуникациях, которыми пользуется их торговый флот. Поэтому любая военная акция несомненно вызовет всеобщее осуждение, а возможно, и противодействие со стороны членов мирового сообщества. Исходя из этого КНР не желает обременять себя наличием нерешенных проблем как со странами АСЕАН, так и с США и Японией. И силовое решение проблемы островов Спратли невозможно и из-за невысокой военно-технической оснащенности китайских ВМС и авиации. Однако в среднесрочной перспективе (30 — 50 лет) сильный и современный флот, оснащенный новейшим оружием, даст КНР возможность оказывать политическое давление на страны АСЕАН, являющиеся участницами это территориального спора.

Источник:

1. Чан Чьюнг Тхюн Территориальные конфликты в Южно-китайском море [Электронные ресурсы] / Режим доступа: https://refdb.ru/
2. «Российское Образование». [Электронный ресурс] / Режим доступа: www.humanities.edu
3. Конфликт интересов КНР и США в Южно-Китайском море. [Электронный ресурс] / Режим доступа: https://ria.ru/analytics/20150724/1145591659.html
4. 4. Острова Спратли — зона возможного военного конфликта в Юго-Восточной Азии [Электронный ресурс] / Режим доступа : https://topwar.ru/4306-ostrova-spratli-zona-vozmozhnogo-voennogo-konflikta-v-yugo-vostochnoy-azii.html
5. 5. Современное состояние конфликта в Южно-Китайском море.[Электронный ресурс] / Режим доступа : http://diplomba.ru/work/37007

Related posts:

В. Н. Тимошенко — Территориальные споры с участием Китая и позиция США Самохин А. В. — Территориальные проблемы в Азиатско-Тихоокеанском регионе и позиция России Иванов А.Ю. — «Южнокорейско-японские отношения через призму территориального спора вокруг острова Токто (Такэсима)» Иванов А.Ю. — «Проблема острова Ноктундо в средствах массовой информации Южной Кореи»