13 апреля, 2021 
Утром 16 февраля 2021 г. возле военного блокпоста на восточном участке межкорейской границы был задержан «подозрительный мужчина». Как сообщили в Объединённом комитете начальников штабов вооружённых сил РК, нарушителя обнаружили с помощью камеры видеонаблюдения. Он двигался в южном направлении возле военного контрольно-пропускного пункта, расположенного внутри запретной зоны к северу от гражданской контрольной линии примерно в 5-20 километрах к югу от ДМЗ, в пограничном городе Косон на восточном побережье. Поиски продолжалась три часа, и в 7:20 утра мужчина был взят под стражу.
Эта история сразу привлекла внимание, благо совсем недавно, в ноябре 2020 г. в том же районе перебежчик беспрепятственно пересек границу из-за неисправности датчиков, установленных на заборах и других лазейках.
На следующий день выяснились подробности: если ноябрьский нарушитель оказался гимнастом, в этот раз границу пересек водолаз по морю в гидрокостюме, что позволило ему проплыть в холодную погоду около 10 км, и сумел проползти под проволочными заграждениями вдоль берега моря, через дренажный канал. Хотя критики указывали на неблагоприятные погодные условия в тот день (волнение и температура воды 8 градусов по Цельсию), он одел под гидрокостюм несколько слоев одежды и вообще, был «знаком с океанскими обстоятельствами».
И снова «залет», — камеры наблюдения фиксировали нарушителя несколько раз, но немедленных мер к его задержанию принято не было. Военные отреагировали только, когда он попал в поле зрения видеокамер гражданской линии связи.
Дренажный туннель не был оборудован защитой от проникновения, хотя ранее военные заявляли, что капитально отремонтировали дренажные каналы в приграничных районах после того, как в июле 2020 года еще один северокорейский перебежчик по фамилии Ким вернулся на родину, используя один из каналов на острове Канхва.
Это та самая громкая история, когда подозреваемый в изнасиловании беглец вернулся домой в пограничный город Кэсон с предполагаемыми симптомами коронавируса и весь город был заблокирован. Но нам важно иное — военные не заметили и не предотвратили возвращение перебежчика, узнав об инциденте только из государственных СМИ Севера. При этом за время своего побега Ким засветился семь раз: пять на камерах наблюдения и два на тепловизорах, дважды на тепловых наблюдательных устройствах, но его «не смогли идентифицировать как человека, пытающегося пересечь границу». Охранник, например, видел, как такси с Кимом прибыло к границе, но не предпринял никаких действий, поскольку он думал о пассажире как о местном жителе.
И это не все: в октябре 2012 года это же самое подразделение «отметилось», когда солдаты не знали о пересечении границы северокорейским перебежчиком, пока он не постучал в дверь их казармы.
Вспомнили и инцидент 2019 года, когда северокорейская деревянная лодка пересекла морскую границу и прибыла в порт Самчхок провинции Канвон, расположенный в 130 километрах к югу от Северной пограничной линии (НЛЛ), не будучи обнаруженной военными. А в 2020 г. южнокорейское судно пересекло границу рыболовной зоны, которая проходит примерно в 18 км к югу от Северной разграничительной линии, фактической морской границы между Югом и Севером. Инцидент должен был немедленно привлечь внимание морской полиции, но этого не произошло, а военные заметили судно на своём радаре, но не предприняли никаких действий, чтобы вернуть его обратно.
В общем, как написал по этому поводу независимый депутат Юн Сан Хён в своем Facebook, «если бы это было вооруженное вторжение северокорейских спецназовцев, мы бы попали в неконтролируемую суматоху… другими словами, это был яркий пример дыры в нашей обороне».
Министр обороны РК Со Ук извинился за провал и пообещал принять меры для предотвращения повторения подобных инцидентов. По мнению министра, причиной случившегося послужило неверное распределение сил, обеспечивающих охрану границы с Северной Кореей на данном участке, а также недостатки в координации и руководстве ими. И это несмотря на то, что недавно вооружённые силы РК оборудовали межкорейскую границу новой технологической системой контроля. Таким образом, снова ключевую роль сыграл «человеческий фактор».
С похожими заявлениями выступили и некоторые эксперты: Сеул слишком много полагается на технологии мониторинга, а не на людей.
Тем временем всплывали неприятные подробности. Выяснилось, что нарушитель попадал на камеры по крайней мере четыре раза после того, как он выплыл на берег, но пограничники не сделали ничего, чтобы остановить его.
Формально, если движущийся объект попадает на камеру видеонаблюдения, система передает сигнал тревоги в подразделение, охраняющее территорию, после чего информация уходит наверх, а на место выдвигается группа быстрого реагирования. Но подразделение, отвечающее за этот район, ничего не сделало. Солдаты рассказали следователям, что в то время они не спали, и неясно, почему они не заметили тревогу, или если заметили, почему не приняли никаких мер. Может быть, «сирену просто отключали»? Нет, солдат, отвечавший за контроль оборудования, отнесся к предупреждениям как к системным ошибкам.
Затем, сначала подразделение, охраняющее восточное побережье, подозревалось в ложном сообщении о том, что все дренажные каналы были проверены. Но оказалось, что об этом незащищённом дренажном канале военные просто не знали. Как выяснилось, дренажная труба, по которой прошел нарушитель, была одной из трех, которые были исключены из списка объектов для надзора. Сообщается, что труба едва видна, но это не может быть оправданием.
Министерство национальной обороны пообещало наказать виновных в нарушении, ужесточить дисциплину и обновить систему наблюдения вдоль границы. Основной объект наказания – 22 пехотная дивизия РК, которая отвечает за данный участок. 4 марта в министерстве обороны РК сообщили, что двухзвездный генерал, командующий 22-й пехотной дивизией, освобождён от занимаемой должности за то, что его подчинённые вовремя не отреагировали на факт нарушения границы. Как сказал представитель министерства, он «несет прямую ответственность за плохую морскую безопасность и контрфильтрационные операции, а также ответственность за небрежный контроль за управлением дренажными каналами».
Дисциплинарные меры решено принять также в отношении других старших офицеров. Пять офицеров, включая командира, будут переданы в дисциплинарный комитет, а 18 других участников инцидента будут переданы командованию сухопутных операций для рассмотрения. Строгое предупреждение получит командующий восьмой пехотной армией, в состав которой входит 22-я пехотная дивизия.
Это, кстати, уже второй генерал, уволенный за подобное. 31 июля 2020 г. Объединенный комитет начальников штабов принял решение освободить от командования генерала морской пехоты в связи с провалом на острове Канхва, о котором упоминалось выше.
СМИ восприняли это скептически: «усиление безопасности легче сказать, чем сделать. Важно то, что ряд проблем, которые ранее возникали, снова повторились. С удвоенной энергией и решимостью военные должны разработать реалистичные и эффективные меры, которые могут предотвратить любое повторение подобных провалов в области безопасности».
Но с точки зрения консерваторов, в «тревожно слабой дисциплине южнокорейских вооруженных сил» виноват Мун Чжэ Ин, который существенно снижает боеготовность. Ему ставят в вину и политический курс, направленный на примирение с Северной Кореей, и соглашение, подписанное двумя Кореями в сентябре 2018 года, согласно которому стороны решили не предпринимать никаких враждебных действий друг против друга («в то время, как Северная Корея продолжала модернизировать свой ядерный и баллистический ракетный потенциал»), и решение сократить срок обязательной службы до 18 месяцев с 21 месяца на фоне сокращения числа призывников слишком сильно растянуло возможности развертывания личного состава вооруженных сил. В общем, «Мы надеемся, что наши военные проснутся и подумают о смысле своего существования, пока не стало слишком поздно».
Итак, похоже, что граница действительно не на замке, и мы снова наблюдаем странную историю с набором околофантастических элементов. Ведь ни условный гимнаст, ни условный водолаз пока никак не светились в СМИ, хоть в обоих случаях консерваторы могли бы сделать красивую историю про «побег к свободе через Берлинскую стену». Дело, похоже, в дежурном армейском разгильдяйстве, которое обусловлено внутренними причинами.
Вина Муна, если она и есть, то скорее в том, что он не разваливает армию в угоду Северу, а, наоборот, закрывает глаза на армейские проблемы, чтобы не ссориться с военными как с кастой. Их желания наподобие авианосца благополучно удовлетворяются, военные расходы растут. При этом, с одной стороны, президент пытается ликвидировать угрозу военного переворота и задабривает с этим расчётом офицеров, с другой же, облегчает условия жизни для солдат, что его критики и выдают за снижение боеготовности.
К тому же, несмотря на дежурную риторику о северокорейских провокациях, значительная часть южнокорейских генералов и офицеров уверены, что «объединительную войну» Север первым не начнёт. Невзирая на то, что формальная риторика национального объединения никуда не исчезает, в Пхеньяне есть понимание, что это не более чем общие слова, и война с Югом, который будет поддержан США и не только, не закончится для Севера победой. Скорее, именно это понимание и приводит к определённому снижению боеготовности, и на реплики консерваторов «а если бы это был не отдельный перебежчик, а группа спецназа», у военных есть не вполне приемлемый ответ «а спецназа в нынешней ситуации просто не будет».
Поэтому автору уже просто интересно кто будет следующим после водолаза. Хочется надеяться, что дельтаплан или импровизированный дирижабль. — Потому что красиво.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
Опубликовано в