6 мая, 2015 
«Он ни разу не ошибся»
Маргарет Тэтчер
23 марта 2015 года ушел из жизни «Отец сингапурской нации» Ли Куан Ю, превративший Сингапур из заурядной страны третьего мира, которой даже питьевую воду приходилось закупать за рубежом, в процветающее государство.
Сегодня Сингапур — это электроника и точное приборостроение, производство оптических инструментов и линз, самолетостроение и самые современные буровые платформы для нефте- и газодобычи, компьютерная техника и судостроение, металлургия и нефтехимия.
Морской порт Сингапура сегодня занимает почетное второе место в мире, уступая по грузообороту только Шанхаю. Сингапур — это один из мировых финансовых центров наряду с Лондоном, Нью-Йорком и Гонконгом. Город-государство, где несколько десятилетий назад было 40% неграмотных, сегодня — крупнейший научный центр Юго-Восточной Азии, в котором более сотни научно-исследовательских центров, разрабатывающих высокие технологии, современные университеты и институты. И это при том, что население страны немного превышает 5 миллионов человек.
«Мы воспользовались расширением мировой торговли, привлекли инвестиции и в течение жизни одного поколения жителей Сингапура перепрыгнули из третьего мира в первый» — не без гордости пояснял Ли Куан Ю.
Это государство создал фактически один человек. Он, утверждал экс-премьер Японии Киичи Миядзава, «практически самостоятельно превратил маленький остров в великую державу».
Ли Куан Ю стал премьер-министром Сингапура, в то время «самоуправляемой» колонии Британской империи, в далеком уже 1959-м. В 1965 году Сингапур стал независимым государством. В 1990-м, после 31 года бессменного премьерства, Ли Куан Ю покинул эту должность, но фактически до последних дней правил своей страной, решая все важнейшие стратегические вопросы. Специально для него была создана невиданная нигде в мире должность министра-ментора, или министра-наставника.
Ради проведения экономической реформы Ли Куан Ю ввел под жесткий контроль все основные сферы жизни сингапурцев и прежде всего политику. Ли считал, что в развивающейся стране некоторые свободы должны быть принесены в жертву.
«Знаете, лучшее средство от критики такого рода — хорошая доза некомпетентного управления. Как только вы это получите, навести порядок в Сингапуре уже не удастся. Шалтая-Болтая уже не собрать…активы и недвижимость обесценятся, кресла под министрами зашатаются, безопасность окажется под угрозой, а женщины выстроятся в очередь за черновой работой за рубежом. Я этого не допущу! ».
Все население Сингапура словно вновь оказалось в школе. Сингапурцев учили как быть вежливыми, как быть менее шумными, что надо спускать после себя воду в туалете и что плохо жевать жевательную резинку. В городе не было ни одного граффити, потому что правительство постановило, что их быть не должно.
«Все должны учить английский, а родной язык должен стать для вас вторым… Без этого нельзя наладить отношений с международными корпорациями… Если бы я знал только малайский, я бы остался нищим».
«Нас называли нацией нянечек, — как-то сказал Ли Куан Ю в интервью Би-би-си. — Но в результате мы сегодня лучше умеем себя вести и живем в более приятном месте, чем 30 лет назад».
«Меня часто обвиняют в том, что я вмешиваюсь в частную жизнь граждан. Да если бы я не делал этого, мы бы не добились того, чего мы смогли добиться на сегодняшний день. И я говорю без намека на сожаление, что мы не добились бы такого экономического прогресса, если бы я не вмешивался в личные дела. Кто ваш сосед, как вы живете, почему вы шумите, как вы плюете и на каком языке вы говорите — мы решаем, что правильно. Неважно, что думают люди».
«Свобода прессы, свобода СМИ, должна быть подчинена первостепенным нуждам целостности Сингапура», — говорил Ли.
Но в то же время он ценил умных неординарных людей и старался окружать себя такими: «Мне ни к чему аморфное, инертное общество, готовое поддакнуть каждому моему слову. Такое общество бездушно, безжизненно. Я жду, что вы начнете думать, а не просто выкрикивать устаревшие лозунги. Начните думать».
Некоторые сингапурские законы и порядки могут вызвать недоумение. Тем более что любые нарушения в этой стране караются немалыми штрафами, тюремными сроками, а порой даже битьем палками или кнутом.
Воровство, насилие, наркотики, взятки наказываются смертной казнью в виде повешения.
Все годы правления Ли Куан Ю в Сингапуре практически не было коррупции.
Основные методы борьбы с коррупцией по-сингапурски: это сокращение количества необходимых справок, разрешений и лицензий для бизнеса «внизу», тотальный контроль над чиновниками «наверху» и повышение им зарплаты. Сингапурские госчиновники — одни из самых высокооплачиваемых в мире.
«Начните с того, что посадите трех своих друзей: вы точно знаете за что, и они точно знают за что» — делился своими методами Ли Куан Ю.
«Мы понимали, что если бы у нас были ресурсы соседних стран, мы бы пропали, т.к. мы не смогли бы предложить миру ничего уникального. Поэтому нам пришлось сделать что-то особое, и сделать это лучше, чем у других. Мы победили коррупцию…И это сработало».
Целеустремленный реформатор сделал Сингапур процветающим, современным, эффективным и практически свободным от коррупции — и туда устремились иностранные инвесторы.
«Если бы мы были просто так же хороши, как и наши соседи, у предпринимателей не было бы никаких оснований строить свой бизнес в Сингапуре. Мы должны были создать для инвесторов возможности работать в Сингапуре успешно и прибыльно, несмотря на отсутствие внутреннего рынка и природных ресурсов».
В 1961 году было создано Агентство по экономическому развитию, со временем прославившееся в целом мире как «сингапурское единое окно». Ли был убежден, что иностранный инвестор в Сингапуре должен иметь дело не с огромным количеством министерств, служб, отделов и департаментов, а с одним агентством, с одним чиновником этого агентства — куратором конкретного иностранного инвестора. Деятельность чиновника оценивалась в зависимости от успехов иностранного инвестора в бизнесе. «Этому агентству предстояло решать все проблемы, возникавшие у инвесторов, — от земельных вопросов до поставки электроэнергии и воды, от охраны окружающей среды до обеспечения безопасности труда». И оно их решало и решает до сих пор! «Мы приветствовали каждого вкладчика капиталов, но, когда находили крупного инвестора с потенциалом для серьезного роста, просто из кожи вон лезли, чтобы помочь ему начать производство».
«Мы верили в наших молодых служащих, в их честность и интеллект, энергию, пусть даже при полном отсутствии делового опыта. Ежегодно мы отбирали и отправляли лучших выпускников наших школ в лучшие университеты Великобритании, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Германии, Франции, Италии, Японии, а со временем, когда у нас появились средства, — в США. Мы вырастили собственных предпринимателей, чтобы основать такие процветающие компании».
Ли Куан Ю имел особое отношение к Советскому Союзу и России. Он много раз бывал в СССР и России. И относился к Советскому Союзу с величайшим уважением. Но не стеснялся критиковать недостатки, которые в нем видел.
В первый раз Ли Куан Ю побывал в Москве в 1962 году. И многое его тогда неприятно поразило. Как он написал потом в своих «Сингапурских историях», ему не понравилось то, что в раковинах советских умывальников не было пробок. Не бережливо! Еще больше Ли возмутился роскошью завтрака, которым его потчевали: икра, копченый лосось, ветчина, масло, кофе, чай, водка, коньяк… Это с самого-то утра! А лимузин «Чайка», в котором его катали по Москве, и вовсе вызвал у него одновременно трепет и ужас.
«В Москве я ощущал витавшую в воздухе угрозу, но это было, наверное, плодом моего воображения. То, что Советский Союз – великая держава, было фактом» — написал в последствии Ли Куан Ю.
Делился отец сингапурского чуда и о впечатлениях о советских руководителях. Например, председатель Верховного Совета Николай Подгорный не произвел на него «никакого впечатления», а вот председатель Совета Министров Николай Косыгин, наоборот, «поразил как человек тонкий и многозначительный». Горбачевского премьера Николая Рыжкова Ли Куан Ю охарактеризовал так: «У него не было ни уверенности в себе, ни даже походки лидера великой державы».
Главную ошибку Михаила Горбачева Ли Куан Ю определил так:
«Горбачеву следовало насторожиться, когда средства массовой информации враждебных государств стали хвалить его, вместо этого он следовал их увещеваниям и вызвал распад страны… так, как ЦРУ могло только мечтать».
«Компания гласности началась до перестройки экономики, — писал Ли Куан Ю. — Куда большую мудрость проявил Дэн Сяопин, поступив в Китае наоборот… Но даже не смотря на это, если бы Горбачев имел возможность продолжить свои реформы без насилия в течение еще 3–5 лет, то это могло бы стать настоящим триумфом!»
Не смотря на развалившийся Советский Союз, Ли Куан Ю ни на минуту не переставал считать Россию и русский народ великими:
«Любой, кто считает, что с русскими покончено как с великой нацией, должен вспомнить об их ученых, работавших в космической и атомной области, шахматных гроссмейстерах, олимпийских чемпионах, которых они воспитали, несмотря на весь ущерб, причиненный стране системой централизованного планирования. В отличие от коммунистической системы, русские – не те люди, которых можно выбросить на свалку истории».
Ли посещал и новую Россию, входил в попечительский совет «Сколково», читал лекции российским студентам, общался с чиновниками и предпринимателями.
Даже сыновьям Ли Куан Ю прививал любовь к русскому языку. Его старший сын — Лун, который теперь является премьером Сингапура, увлекался математикой. И Ли Куан Ю советовал сыну выучить русский потому, что «это позволило бы ему читать публикации многих превосходных российских математиков».
Высказывал свое отношение Ли Куан Ю и к современной, экономической системе России. Как признался пресс-секретарь Владимира Путина, отец сингапурского чуда считал ее «излишне либеральной».
Каждая страна имеет свой путь развития. И ее успех, как показывает пример Сингапура, зависит не столько от цен на нефть или естественных конкурентных преимуществ, сколько от таланта и честности ее лидеров.
Размышляя об истории народов, создатель сингапурской нации Ли Куан Ю заметил: «Чтобы разобраться в настоящем и не бояться будущего, человек должен знать прошлое, историю своего народа. Важно не только быть в курсе происходящего, но и понимать, почему это происходит именно так, а не иначе. Это справедливо как для отдельных личностей, так и для нации в целом. Личный опыт человека определяет, что ему нравится, а что нет, чего он ждет с радостью, а чего боится. Точно так же живет и нация: играет роль ее коллективная память, полученные сообща уроки от событий в прошлом, которые приводили ее к успеху или провалу. И если какие-то эпизоды напоминают пройденные уроки, нация также с нетерпением ждет их или страшится их развития».
Используемые источники:
- Ли Куан Ю. «Сингапурская история. 1965—2000 гг. Из третьего мира — в первый». М.: «МГИМО-Университет», 2010.
- Том Плейт. «Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации». М.: «Олимп-Бизнес», 2012.
- Рейтинг морских портов мира [электронный ресурс] URL:http://www.seafarersjournal.com/news/view/rejting-krupnejshih-morskih-portov-mira (дата обращения 23.04.2015)
В конфуцианских обществах люди верят, что индивидуум существует в контексте семьи, родственников, друзей и общества, и что правительство не может и не должно принимать на себя роль семьи. Многие на Западе полагают, что правительство способно выполнять обязанности семьи в тех случаях, когда семья терпит неудачу, например, в случае с матерями – одиночками. Жители стран Восточной Азии не приемлют такого подхода. Сингапур зависит от крепких и влиятельных семей в деле поддержания в обществе порядка и традиций бережливости, трудолюбия, уважения к старшим, послушания детей, а также уважения к образованию и науке. Такие ценности способствуют повышению производительности труда и экономическому росту.
…американские друзья не устают напоминать мне, что их внешняя политика зачастую направляется не соображениями, касающимися стратегических национальных интересов, а американскими средствами массовой информации.
Я не понимаю, почему японцы так упорно не желают признать ошибки прошлого, извиниться за них и начать двигаться дальше. По каким-то причинам они не хотят принести извинения за совершенные военные преступления. Извиниться, – означало бы признать совершенные ошибки, а выражение сожаления и раскаяния просто является выражением их субъективных чувств. Японцы отрицают, что имела место резня в Нанкине (Nanjing); что корейские, филиппинские, голландские и другие женщины были насильно принуждены стать «женщинами для комфорта» (эвфемизм, означающее сексуальное рабство) для японских солдат на фронтах войны; что они проводили жестокие биологические эксперименты на живых китайских, корейских, монгольских, русских и других военнопленных в Маньчжурии. В каждом из этих случаев японцы неохотно признавались в совершении этих преступлений только после того, как на основе данных из их собственных архивов были предоставлены неопровержимые доказательства. Это питает подозрения относительно будущих намерений Японии.
…когда происходили все эти события, я еще не понимал ни того, какую важную роль играют талантливые люди, особенно предприниматели, ни того, что образованные, талантливые люди являются теми дрожжами, которые заставляют общество расти, и преобразовывают его
Каждое большое достижение, прежде чем оно осуществится,-это просто мечта, а он мечтал о государстве, которое не просто выживет, но и превзойдет другие страны. Недостаток ресурсов должен был компенсироваться превосходством в интеллекте, дисциплине и изобретательности. Ли Куан Ю призвал соотечественников сделать тор, что они прежде никогда не считали своей обязанностью: сначала очистить свой город, а затем, преодолев исконную вражду к соседям и собственные этнические разногласия, показать всем пример превосходной работы.
Наиболее шумной и опасной была традиция взрывать петарды и ракеты во время празднования китайского Нового года. Многие люди, особенно дети, получали серьезные ожоги и увечья. Иногда пожары уничтожали целые деревни, застроенные деревянными хижинами. После того, как в 1970 году произошел огромный пожар в последний день китайского Нового года, в результате которого погибло 5 человек, и многие были ранены, я запретил эту старую китайскую традицию. Но еще и два года спустя два невооруженных полицейских были жестоко избиты, когда они попробовали запретить группе людей взрывать петарды. Мы пошли дальше и запретили импорт фейерверков вообще.
В 70-ых годах, чтобы уберечь молодежь от опасной привычки, мы запретили любую рекламу сигарет. Затем мы запретили курение во всех общественных местах, автобусах, поездах и станциях и, в конечном итоге, во всех офисах с кондиционированным воздухом и ресторанах. Я следовал в этом за Канадой, подававшей пример всему миру. Американцы были в этом отношении далеко позади, потому что их табачное лобби было слишком мощным.
Запрет на употребление жевательной резинки вызвал в Америке множество насмешек над нами. Уже в 1983 году министр национального развития предложил, чтобы мы запретили жевательную резинку из-за проблем, возникавших в результате ее использования, – жевательную резинку вставляли в замочные скважины, почтовые ящики, кнопки лифтов. Брошенная на пол жевательная резинка значительно увеличивала стоимость уборки и портила уборочное оборудование. Сначала я сам считал тотальный запрет слишком крутой мерой, тем не менее, когда вандалы прикрепили жевательную резинку на датчики дверей поездов метро, движение поездов на некоторое время остановилось. Я больше не был премьер-министром, но премьер-министр Го Чок Тонг и его коллеги решили полностью запретить употребление жевательной резинки в январе 1992 года. Некоторые министры, которые учились в американских университет, припоминали, как нижняя часть сидений в аудиториях бывала загажена жевательной резинкой, прикрепленной к ним наподобие моллюсков. Этот запрет значительно уменьшил проблемы, связанные с употреблением жевательной резинки, и после того как ее запасы были удалены из магазинов, проблемы на станциях метро и в поездах стали незначительными.
Опубликовано в