27 ноября, 2015 
Второй раз за два года Совет Федерации дает разрешение президенту Путину использовать российские войска за рубежом. Но если решения, касающиеся Крыма, казались очевидными и поддерживаются подавляющим большинством россиян, то вопрос, зачем нам Сирия, не кажется таким уж простым. Какую битву может выиграть или проиграть Россия на Ближнем Востоке? Попытаемся выяснить этот вопрос.
И так Россия последовательно демонстрирует поддержку законных правительств, особенно в борьбе с терроризмом. Соединенные Штаты и их союзники, воюя с ИГИЛ, координируют свои действия на территории Ирака с законной властью этой страны, а в Сирии они решили перейти к полностью самочинным действиям. Они ни в коем случае не хотят общаться с не нравящимся им Асадом и согласовывать действия с его вооруженными силами. Это создает проблемы на фронте. И Россия теперь должна компенсировать этот недостаток борьбы с ИГИЛ на сирийском направлении, поскольку она общается с Асадом и входит в боевые действия по его просьбе.
Почему Россия вмешалась в сирийский конфликт? Во-первых, есть риск того, что ИГИЛ начнет разрастаться в направлении постсоветского пространства и переползать на российскую территорию.По данным ФСБ, в 2013-м в Сирию на джихад уехало 300–400 участников исламских формирований из России. А в сентябре 2015 г. в деятельности ИГИЛ участвовало уже 2400 граждан нашей страны и еще около 3000 граждан стран Центральной Азии. Все они проходят там боевую стажировку и потенциально могут переправиться на территорию России для разжигания конфликтов. Более того, четыре из семи эмиров эмирата Кавказа присягнули на верность лидеру «Исламского государства», то есть эмират Кавказа быстро становится российским отделением ИГИЛ. Это нужно предотвращать. Второй момент. У нас осознали, что ситуация, возникшая на Украине, ведет к полной блокаде России. Единственная возможность выйти из изоляции и не стать страной-изгоем — поддержать коалицию стран, борющихся с ИГИЛ. И мы уже видим первые элементы выхода из изоляции, связанные с постоянными переговорами России с Европой, США, Израилем, арабскими странами. Более того в ходе переговоров России и США мы разграничили сферы действия: американцы — в Ираке, наши ВВС — в Сирии.
Кроме того Сирия наш давний партнер, у нас там единственная оставшаяся в дальнем зарубежье морская база. Сейчас, вероятно, появятся аэродромы подскока. В настоящее время в Сирии действует авиагруппа в составе четырех истребителей Су-30СМ, шести бомбардировщиков Су-34, двенадцати — Су-24М, такого же количества штурмовиков Су-25 и трех десятков вертолетов Ми-24 и Ми-8. Плюс Россия, как утверждает министерство обороны, нанесла удар крылатыми ракетами по территории Сирии из акватории Каспийского моря.
Однако возникает вопрос, сможет ли Россия добиться этих целей при помощи авиационного контингента, который уже дислоцирован в Сирии, и в какие сроки можно ожидать этого результата?
Я не думаю, что когда начиналась российская операция в Сирии, были поставлены какие-либо временные сроки. Все во многом решалось в зависимости от ее эффективности и реакции ближневосточных партнеров и соседей. Чтобы стабилизировать ситуацию, авиационного контингента Росси как раз достаточно. Мне, правда, представляется, что все-таки целью должна быть победа, разгром халифата, а заодно и всех противников Асада, потому, что иначе победы не добиться. Думаю, что решить такие проблемы одна авиация не в силах. Главная ответственность и главная нагрузка ложится на сирийские правительственные войска, а также на те силы оппозиции, которые могут конструктивно сотрудничать с правительством Сирии в вопросах борьбы с ИГ.
За три недели воздушной операции ВКС РФ в Сирии боевики понесли существенные потери. Основываясь на ежедневных отчетах Министерства обороны России, можно утверждать, что нашими войсками было совершено около 878 боевых вылета и запущено 26 крылатых ракет системы «Калибр-НК», в результате чего был поражен 751 объект. В том числе около: 97 командных пункта управления; 58 складов боеприпасов; 120 полевых лагеря подготовки террористов; 157 укрепрайонов и опорных пункта; Центр спецподготовки боевиков; Центр подготовки террористов-смертников; 52 танка; 48 БМП; 37 БТР; 6 РСЗО; 20 орудий; 4 мобильных минометных батареи; 59 автомашин, а также множество заводов и мастерских. Потери террористов составляют около 38 156 человек (убитыми, ранеными, пропавшими без вести и дезертирами).
Говоря о военных усилиях России, нельзя не упомянуть еще две вещи. Во-первых, российская армия на практике смогла показать свою мощь, что было признано многими на Западе. Во-вторых, запуск крылатых ракет системы «Калибр-НК» с кораблей Каспийской флотилии ВМФ РФ показал, что наша страна обладает новым вооружением способным с закрытой акватории поражать цели.
Главный для нас политический итог операции – появление у ближневосточных стран веры в реальную политику России в регионе, в возможность последней держать руку на пульсе и контролировать все процессы. Недаром на фоне успехов РФ к ней обращаются даже ключевые союзники США.
Еще один вопрос волнует российских граждан: во сколько нам обойдется военная операция в Сирии? Главные опасения в самом начале операции были высказаны по этому поводу.
Как считают эксперты операция воздушно-космических сил России в Сирии может обойтись российской армии в 1-2 млрд долларов за год при сохранении нынешних масштабов боевых действий, считают эксперты. Для оборонного бюджета страны, составившего в этом году около 50 млрд долларов, это не большая сумма, говорят они.
Справится ли федеральный бюджет, обремененный ожидаемым годовым дефицитом почти в 3 трлн рублей (46,4 млрд долларов), с расходами на военную операцию в далекой ближневосточной стране? Россия и так каждый год, по оценке минфина, теряет около 40 млрд долларов из-за действия западных санкций и еще 90-100 млрд долларов — из-за низких цен на нефть.
Глава правительства Дмитрий Медведев заявили, что действия российских вооруженных сил в Сирии полностью покрываются средствами, уже выделенными в рамках бюджета-2015 на национальную оборону, и дополнительных бюджетных ассигнований не предвидится.
Действительно, на национальную оборону в нынешнем бюджете отводится значительная сумма: 20,5% расходной части, или 3,11 трлн рублей (48,15 млрд долларов).
Тем не менее, вопрос реальных затрат на операцию в Сирии не дает покоя экспертам. Хочется здесь отметить, что любые подобные расчеты носят самый приблизительный характер. При этом эксперты прибегают к цифрам расходов западных стран в аналогичных случаях.
Так, в Бельгии подсчитали, что участие в операции шести единиц авиатехники и 120 человек будет обходиться ежемесячно бюджету страны в 10,2 млн евро (11,4 млн долларов). Известно также, что американские расходы на операцию в Сирии и Ираке достигают 10 млн долларов в сутки, что равнозначно годовым затратам в 3,65 млрд долларов.
Однако нельзя сравнивать затраты Запада и России. Российские военные эксперты считают эти цифры применительно к армии России неактуальными и сильно завышенными.
Известно, что в Сирии находится порядка 2000 российских военных. Они обеспечивают работу 50 единиц боевой техники: в данном случае самолетов и вертолетов. Экономист Василий Кашин из Центра анализа стратегий и технологий полагает, что в день боевые действия обходятся России в несколько сот тысяч долларов.
В тоже время военный эксперт Виктор Мураховский считает, что учения «Центр-2015» обошлись казне дороже, чем военная операция в Сирии.
Подлинная стоимость сирийской операции для России, по мнению ряда экспертов, будет понятна лишь тогда, когда станут очевидными временные границы боевых действий. Если быстрой победы не получится и Москва окажется втянутой в длительное противостояние (хотя президент Владимир Путин заявил об отсутствии планов наземной операции), тогда цена конфликта может для России резко возрасти.
Теперь спустя полтора месяца после начала операций можно сформировать некую усредненную точку зрения. Так, по расчетам издания «Коммерсант. Деньги», воздушная операция в Сирии при сохранении размера авиационной группировки в пределах 50 боевых машин будет обходиться бюджету в $1 млрд.
В тоже время выгоду от сирийской операции видят и представители российского оборонно-промышленного комплекса: так, гендиректор госкорпорации «Ростех» Сергей Чемезов считает, что объем гособоронзаказа может увеличиться в связи с применением вооруженных сил РФ против террористов в Сирии.
Теперь что касается задач России в Сирии. Их, на мой личный взгляд, несколько, причем официальный повод, озвученный Совету Федерации, — самый что ни на есть главный: помощь режиму Башара Асада. Для Владимира Путина это вопрос принципа. Во-первых, в его глазах сирийский диктатор — жертва западной политики смены неугодных режимов, и уже одним этим заслужил помощь. Точно так же как целью украинской политики Москвы является недопущение «майдана» под стенами Кремля, новая сирийская политика российского руководства — недвусмысленная демонстрация Западу того, где прочерчены красные линии.
Во-вторых, внимание Запада оказывается отвлеченным от Украины, причем как раз тогда, когда на волоске висит судьба минских соглашений. В-третьих, это сигнал союзникам России (которых, правда, не очень много): случись что, — мы вас не бросим. Такое поведение резко контрастирует с действиями нынешней американской администрации. Путин хочет показать всему миру: если вы — союзник Америки, каким был, например, бывший президент Египта Хосни Мубарак, то в решающий момент вам скажут: «Разбирайтесь в своих проблемах сами». Если же вы — союзник России, то вам пришлют боевые самолеты и танки.
Одновременно, и это, в-четвертых, Соединенным Штатам предлагается помощь в борьбе с несомненным злом в виде «Исламского государства» — но на условиях Москвы. Тем более, что борьба с исламистами действительно соответствует национальным интересам России, как соответствовало им предоставление транзитных коридоров через территорию страны для международной коалиции в Афганистане.
Что еще важнее с точки зрения Кремля, так это то, что теперь следующий президент Соединенных Штатов, кто бы им ни стал, не сможет игнорировать российское руководство и будет вынужден иметь с ним дело просто в силу российского военного присутствия на Ближнем Востоке. Путин без особых затрат занимает поспешно оставленные администрацией Обамы позиции в регионе. Кто бы мог подумать, что в союзниках у России будут сегодня числиться поддерживаемое Вашингтоном правительство Ирака и его армия? Да и демонстрация силы пока стоит недорого. Наконец, Сирия выглядит как неплохой полигон для новых видов оружия и боевой подготовки личного состава.
Российская стратегия в Сирии включает в себя два сценария. Первый из них предполагает ограниченное участие в сирийском конфликте. Его преимущество заключается в том, что, затрачивая минимальное количество ресурсов и не поднимая планку высоко, Москва, тем не менее, многое получает.
Во-первых, Россия может разрушить инфраструктуру этой террористической группировки и помешать ей укрепить влияние, при этом нет необходимости уничтожать ее полностью. Во-вторых, Москва хочет сохранить в Сирии дружественный режим. В этом случае Россия сможет инвестировать в свою военно-морскую базу в Средиземном море и гарантировать себе главную роль в газодобывающих проектах в сирийском, кипрском и израильском шельфе. В-третьих, Россия стремится занять позиции ведущей державы на Ближнем Востоке, способной проводить эффективные военные операции. До настоящего момента ни одно государство, за исключением США, не могло проецировать силу так далеко от своих границ. В Сирии Россия продемонстрировала вернувшуюся к ней способность влиять на события в удаленных регионах планеты, и таким образом она изменила планы столиц Ближнего Востока. Ударив по ИГИЛ в Сирии крылатыми ракетами, запущенными из Каспийского моря, Россия закрепила свое присутствие в регионе.
Наконец, сирийская операция — это возможность продемонстрировать в действии российское оружие, спутниковую связь и навигационную систему ГЛОНАСС — их смертоносную эффективность, высокую точность и надежность. Эта демонстрация направлена в первую очередь на потенциальных клиентов на самом крупном и продолжающем расти рынке вооружений — на страны Ближнего Востока. Это также подтверждает способность России сохранить полный суверенитет в случае войны.
При поддержке Сирии, Ирака и Ирана Россия может надеяться на полное уничтожение ИГИЛ в регионе, в том числе его боевиков из стран СНГ. Если удастся достичь этой цели, это может заложить основы для восстановления традиционных границ Сирии и Ирака и сделать их верными союзниками России в будущем. Стабилизация ситуации в Сирии и Ираке будет означать возникновение условий для нормализации жизни в этих странах. Это позволит положить конец миграционному кризису в регионе и в Евросоюзе.
Однако достижение этих целей подразумевает необходимость задействовать гораздо больше ресурсов и участие более мощной коалиции, которая должна включать в себя западные державы и арабские государства Персидского залива. В отсутствие такой коалиции, целевые ориентиры второго сценария окажутся гораздо более масштабными, чем предполагает нынешний план Москвы.
Москва заручилась полной поддержкой Сирии, Ирака и Ирана, поэтому теперь она может действовать независимо от Запада. Союзники России крайне заинтересованы в победе над ИГИЛ, и они пытались добиться этого еще до вмешательства Москвы. Если рассматривать только цифры, то может показаться, что Россия вносит наименьший вклад в эту борьбу в рамках своей коалиции, однако на самом деле ее участие носит решающий характер.
Военных ресурсов России достаточно для того, чтобы вести эффективную долгосрочную кампанию в Сирии. Критики забывают, что Россия принимала непосредственное участие в урегулировании конфликтов в Грузии, Молдове и Таджикистане в 1990-х годах, когда ее экономика переживала особенно тяжелые времена.
Более того, лидеры российского суннитского сообщества (примерно 14 миллионов человек) поддерживают инициативу Кремля и осуждают идеологию ИГИЛ.
Однако существуют и определенные риски.
Во-первых, Россия рискует испортить отношения с важным региональным партнером — Турцией. Анкара заинтересована в том, чтобы Асад ушел, и она использует борьбу против ИГИЛ, чтобы подавить курдские отряды на сирийской стороне границы.
Во-вторых, Россия может застрять в Сирии, как это случилось с Советским Союзом в Афганистане. Именно поэтому Москва начинает действовать только после серьезной проработки, при поддержке надежных региональных союзников и при наличии ясной стратегии выхода. Получив ценный урок в Афганистане и в Чечне, Россия хорошо подготовилась к войне с малой интенсивностью боевых действий.
В-третьих, Россия может оказаться втянутой в региональный суннитско-шиитский конфликт на стороне шиитов. Учитывая то, что на территории России проживает огромное множество суннитов, Москва должна соблюдать особую осторожность. По словам критиков, борьба с ИГИЛ заставит Россию противостоять всем суннитам региона. Однако такое утверждение предполагает, что все сунниты поддерживают ИГИЛ, а это не так.
Однако самый большой риск заключается в том, что террористическая группировка Исламское государство одновременно объявила джихад России и Америке. С призывом к «исламской молодежи» разжигать повсюду огонь священной войны против русских и американских «крестоносцев» выступил Абу Мухаммад аль-Аднани, выполняющий функции пресс-секретаря ИГ.
Естественно, угроза терактов после начала операции в Сирии возрастает. И первыми это ощутили на себе российские граждане в небе над Синаем. Последние события в Париже также подтверждают, что угрозы ИГ не пустой звук. Что ждет на российских граждан? Вот, наверное, главный вопрос сирийской войны: не станем ли мы, простые российские обыватели «козлом отпущения» в играх Большой Политики?
Опубликовано в