Самохин А. В. — Территориальные проблемы в Азиатско-Тихоокеанском регионе и позиция России

В начале XXI столетия геостратегия крупнейших стран мира вступила в полосу ужесточения. Этот курс сопровождают обтекаемые, успокоительные рассуждения официальных лиц этих государств о желании иметь партнерские отношения со всеми странами и совместно решать различные проблемы. Подобную стилистику, разумеется, имеет смысл принимать без раздражения и резкостей. Дипломатия есть дипломатия, она необходима, ибо дает возможность решать политическими средствами многие проблемы. Но стиль, присущий дипломатической деятельности, не должен посеять в умах, простых граждан, и государственных деятелей, в том числе и российских, иллюзию, будто в результате спокойных, вежливых и даже доброжелательных бесед по тем или иным проблемам, порожденных текущим развитием ситуации, исчезают глобальные, стратегические проблемы, составляющие коренной стержень исторического развития государств, народов, регионов и всего человеческого сообщества.

Поскольку население Земли продолжает увеличиваться, а мировая экономика тоже растет, неизбежны потенциальные и реальные в т.ч. вооруженные конфликты за природные ресурсы. Это создает взрывоопасный потенциал для войны по поводу границ и территорий.

Окончание «холодной войны» означало для мира вступление в совер­шенно новую полосу развития: перехода от биполярной его структуры к некоей новой конфигурации. Центр глобальных событий, а значит, и силы неотвратимо смещаются от Европы и Запада к Азии и Востоку и, что в начале XXI века сформировалась «Азиатская дуга нестабильности»[1]. Важнейшей составляющей этой «дуги» являются территориальные споры, практически все страны АТР.

У Китая налицо ряд неурегулированных территориально-пограничных проблем с соседями по всему периметру его границ с Японией, Вьетнамом, Филиппинами, Индией и др. Как на суше, так и на море.  Япония выдвигает территориальные претензии к своим дальневосточным соседям — России, Корее и Китаю. Существуют японо-российский, японо-корейский и японо-китайский территориальные споры.

В российско-американских взаимоотношениях в последнее время актуализировалась проблема раздела морских экономических владений в районе стыка российской Чукотки и американской Аляски и Алеутских островов в связи с отказом Государственной Думы Российской Федерации ратифицировать Соглашение между СССР и США о линии разграничения морских экономических пространств.

Неурегулированные территориальные разногласия в Азиатско-Тихоокеанском регионе есть и у других стран. Прежде всего это касается споров прибрежных стран об островах в Японском, Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Споры о принадлежности островных территорий в этих омывающих Азию морях Тихого океана ведут: Республика Корея и Япония — по островам Токто (Такэсима) (иначе именуемым скалами Лианкур) в Японском море; Япония, КНР и Тайвань — по островам Сэнкаку (Сэнто) и Сэкиби в Восточно-Китайском море; Китай и Тайвань — по островам Пратас (Дунша) в Южно-Китайском море; Китай, Вьетнам и Тайвань — по Парасельским островам (Сиша) в Южно-Китайском море; Китай, Вьетнам, Тайвань, Филиппины, Малайзия, Бруней и Индонезия — по островам Спратли (Наньша) в Южно-Китайском море[2].

Если внимательно проанализировать проблему территориальных споров,[3] то можно прийти к следующему выводу: наибольшее количество(5)  территориальных претензий в АТР имеет Китай, Япония – 3 (причем один с КНР и Тайванем), Вьетнам, Филиппины, Малайзия, Бруней и Индонезия — по одному. Проблема российско-американских отношений скорее не территориальная, а «ресурсная».  Таким образом, «инициатором» военной опасности в АТР может быть КНР.

Однако нельзя забывать, что серьезные претензии на влияние в регионе высказывают и США. Ещё в сентябре 2000 г., в разгар президентской избирательной кампании  исследовательская органи­зации «Проект для нового американского века» (ПНАВ) выпустила доклад «Воссоздание обороны Америки». В нём оценивалась благоприятная для США международная обстановка, которая определялась как «беспрецедентные стратегические возможности», появившиеся после окончания «холодной войны». «В настоящее время Соединённым Штатам не противостоит никакой глобальный противник. Великая стратегия Америки должна быть направлена на то, чтобы сохранить и продлить существование такого преимущественного положения настолько долго, насколько это возможно». Авторы доклада откровенно советовали: в отличие от времён «холодной войны» следует делать ставку на установление однополюсной структуры мирового порядка при общемировой гегемонии США. В этом докладе главным конкурентом США в мире считался Китай, хотя китайское региональное направление не стало цен­тральным или приоритетным во внешнеполитической деятельности обеих адми­нистраций Президента Дж. Буша-младшего. Однако, КНР продолжает считаться главным «конкурентом» США в АТР[4]. Наличие многочисленных территориальных споров Китая создает благоприятный климат для оказания давления на КНР со стороны США, тем более, что в регионе американская администрация имеет трех потенциальных союзников в регионе – Японию, Тайвань и Южную Корею.

В сложившейся ситуации можно с уверенностью предположить, что существующие споры между этими «сателлитами» США ни в коем случае не могут привести к вооруженному столкновению, но могут привести к разногласиям в самый неподходящий для США момент, например в случае военного конфликта.

После разрушения СССР и резкого ослабления России как государства и самостоятельного субъекта международных отношений на Дальнем Востоке стимулируется потенциально опасный для России рост активности ее соседей — США и Китая как центров силы.

Здесь возникает необходимость ответить на вопрос о том, какую позицию должна занимать Россия в случае возникновения как локальных, так и глобальных военных конфликтов. В этих условиях как нам представляется необходимо исходить из следующих постулатов:

1. Россия в ближайшее время (при нынешнем политическом режиме) вряд ли дотянет до уровня военно-политического положения Советского Союза. На данном этапе оно гораздо хуже чем после окончания Второй Мировой войны.

2. Дальний Восток России стремительно пустеет (как экономически – в регионе за постсоветское время не построено ни одного крупного предприятия оборонного значения, а те предприятия, которые существуют так и не смогли заработать в полную силу, так и в смысле сокращения населения) причем как в направлении иммиграции на Запад, так и в урбанизации крупнейших городов – прежде всего Хабаровска и Владивостока где сосредотачиваются основные материальные и людские ресурсы. Это заставляет признать, что военный потенциал региона находится на низком уровне, как в смысле обеспечения ресурсами, так и в смысле их рассредоточенности.

3. Естественным и единственным источником пополнения для Дальнего Востока остается Центр России, связь с которым по-прежнему осуществляет одна единственная железная дорога, пропускная способность которой остается весьма низкой. Как показал предыдущий опыт для переброски, сколько ни будь значительного воинского контингента на Дальний Восток, потребуется минимум три месяца.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что России в одиночку, на данном этапе, играть серьезную военно-политическую роль в АТР невозможно.

В этих условиях необходимо ответить на два важнейших вопроса:

1. Готовы ли США втянуться в вооруженный конфликт на стороне одного из «сателлитов» и если да то с кем?

2. Выгодно ли России такое развитие событий?

На первый вопрос вряд ли можно однозначно ответить. Дело в том, что возникновению военных конфликтов предшествует ряд обстоятельств, предугадать и прогнозировать которые невозможно, а лишь можно обсуждать их постфактум[5]. Однако вероятность такая есть, причем в случае конфликта России и Японии это почти бесспорно при условии, что Китай не будет союзником нашей страны. Не меньшая вероятность войны США и КНР за Тайвань[6]. Поэтому в сложившихся условиях союз России и КНР практически предрешен. Поэтому решение территориальных проблем с Китаем является бесспорно самым правильным шагом Российского Правительства с 1985 г.

Борьба за доминирование между Соединёнными Штатами и Китайской Народной Республикой постепенно всё более обостряется[7]. И, если в пре­дыдущие годы наибольшую активность демонстрировал Китай, то в последнее время США начали предпринимать энергичные усилия, чтобы не только остано­вить рост китайского влияния, но и расширить свои возможности контроля над ситуацией в регионе[8]. Все это, вполне возможно, может привести к военному столкновению двух сверхдержав.

Военно-политическое противостояние США и КНР, бесспорно, может служить только на благо России. Новый договор между РФ и КНР не предусматривает обязательств взаимного вступления в войну и не является военным союзом[9]. Это дает возможность нашей стране не втягиваться в возможный военный конфликт, а наблюдать со стороны «поддерживая» КНР. При этом хотелось бы заметить, что исторический опыт такого подхода уже имеется[10].

Если исходить из системы приоритетов во внешней политике России в АТР, то следует согласиться с существующим утверждением о том, что Китай всегда рассматривался как ключевой элемент политики России и СССР в регионе. Не изменяя этой традиции, в XXI век РФ и КНР вошли в состоянии «стратегического партнёрства»[11]. Именно с КНР нам необходимо «дружить против» США, но ни в коем случае не вступать в военный конфликт с Вашингтоном на стороне Пекина т.к. слабая в военно-политическом отношении Россия, как союзник КНР, может выиграть войну, но проиграть мир.

 


[1] Давыдов Б.Я. Азиатская дуга нестабильности в начале XXI века // Восток. Аф­ро-азиатские общества: история и современность. – 2006. – № 6. – С. 160.

[2] Ткаченко Б. И.. Территориальные споры как потенциальный источник конфликтов и угроз международной безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Тихоокеанская Россия в истории российской и восточноазиатских цивилизаций (Пятые Крушановские чтения, 2006 г.): В 2т. Т. 1.— Владивосток: Дальнаука, 2008. – С. 395 – 397.

[3]  См. Приложение.

[4] Шинковский М.Ю., Шведов В.Г., Волынчук А.Б. Геополитическое развитие Северной Пацифики (опыт системного анализа): монография. — Владивосток: Дальнаука, 2007. – С. 229 – 237.

[5] См. Военное противостояние и противоборство. Военные аспекты общественной безопасности. – М.: Военная литература, 1989. – С. 67 – 69 .

[6] Шинковский М.Ю.и др. Указ. сочинение. – С. 253.

[7] Правда пока КНР проводит перевооружение, и реформирование армии которое рассчитано до 2050 г. и действует осторожно.

[8] См.: Мосяков Д. США — Китай: обострение противоречий в Юго-Восточной
Азии // Азия и Африка сегодня. –  2007. –  № 7. – С. 30; Клименко А. К вопросу об эволюции военной политики и военной стратегии Китая // Проблемы Дальнего Востока. –  2004 г. – № 2. – С.  55 – 65.

[9] Полный текст Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между
Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой см. Проблемы Дальнего Востока. – 2001. – №. 5.

[10] См. Самохин А. В. Дальневосточная политика Сталина: Китай в военно-политическом противостоянии СССР и США. 1945 – 1953 гг.: Монография. – Хабаровск: Издательский дом  «Частная коллекция», 2007. – С. 196 – 204.

[11] См.: Стратегические проблемы национального развития и международного сотрудничества: дальневосточный вектор / Отв. ред. В.Л. Макаров. — Хабаровск, 2005. – С. 273; Шинковский М.Ю.и др. Указ. сочинение. – С.277 – 278.

Яндекс.Метрика